Ведат Кокона - По волнам жизни

Сохранив традиции восточных кофеен, служивших своеобразным мужским клубом, но получив европейский облик, городские кафе собирали различную публику. В самом модном и шикарном в Тиране тридцатых годов кафе «Курсаль», живописно воссозданном на страницах романа, бывали обычно парламентарии, феодально-буржуазная знать и разночинная интеллигенция.

В «Курсале» строго соблюдалась иерархия занимаемых мест. На террасе «обычно сидела албанская знать: старики, обучавшиеся когда-то в Стамбуле, судьи шариата — кади, служившие в разных концах Оттоманской империи и осевшие теперь в каком-нибудь тихом месте, как товары в лавке старьевщика; депутаты — столпы нации, получавшие по тридцать золотых наполеонов в месяц только за то, что били мух, хотя могли прожить и на пять-шесть леков в день; префекты и мэры, строившие себе по дому в каждом городе, куда их переводили по службе…». В зале размещались клиенты пониже рангом, а в саду — разночинная публика и учащаяся молодежь. Приходили обычно надолго, даже на целые дни, включая присутственное время. Приходили с тайной надеждой на счастливый шанс. Здесь волей Ляля Кроси могла измениться судьба многих, и чиновники «липли к нему, как мухи к свежему навозу».

Эпизоды в кафе «Курсаль», небольшие по объему, занимают в романе важное место. На этих страницах происходит перелом в развитии социально-политической темы романа. Картина средневекового быта, объективно тревожная своей анахроничностью, получает сатирический подтекст. Она свидетельствует о банкротстве режима, который завел нацию в тупик.

В самом деле, микромир посетителей «Курсаля» отмечен печатью агонии. Он выглядит гротескным символом недееспособного государства, гниющего, как рыба, с головы, и краха политики авантюриста, послушного воле сатрапа.

Не случайно именно в «Курсале» начинается «прозрение» аполитичного Исмаила.

В стиле повествования тоже заметны новые краски и интонации. Они привносятся открытой авторской иронией, острыми оценочными репликами, сатирической сутью метафор, эпитетов, сравнений.

Основным методом изображения примет «цивилизации» эпохи Зогу служит контраст между видимым и сущим.

Европейская мода, учеба за границей, современные танцы, курортные сезоны на пляже Дурреса, в Италии и во Франции, приемы в посольствах, прогулки верхом, ликование знати по случаю рождения принца-наследника. А за всем этим — экономический кризис, изнурительный труд, безработица, демонстрации людей, требующих хлеба, массовые аресты и суд над коммунистами, которые пытались создать объединенный фронт патриотических сил для сопротивления фашизму.

И наконец трагический апофеоз: высадка итальянского десанта и бегство короля из Албании…

Социальные события 1939—1944 годов представлены, как и прежние, хроникально. Они все так же интересуют автора главным образом в связи с поведением и судьбами его персонажей. Камертоном морального облика и гражданского состояния нации оказались оккупация и война, которая «как частое сито, неумолимо просеивала албанское общество, все более разделяя и в то же время группируя людей».

Едва нити государственной власти Албании, включенной в состав Италии, оказались в руках Франческо Якомони, наместника короля Виктора Эммануила III, бывшие прихлебатели Зогу тут же перестроились. Вчерашние парламентарии, знатные беи, богатые торговцы, буржуазная интеллигенция и клерикалы сразу превратились в верноподданных новой власти.

В пестрой галерее сатирических образов Нури-бея Влёры, Николина Сарачи, Рамазана Кютюку, Василя Панарити, Суля Кенани и других Ведат Кокона изобразил и конформистов-соглашателей, и членов квислинговского правительства Шефкет-бея Верляци, и активных деятелей коллаборационистских организаций «Баллы комбэтар» и «Легалитет». Все эти люди легко поддались закабалению и вскоре совсем ассимилировались в итальянской среде. Кое-кто стал сторонником фашизма, кое-кто просто примирился с политикой дуче. Кто-то, надеясь сделать блицкарьеру, искал контактов с его зятем, третьим лицом в государстве, министром иностранных дел Италии графом Галеаццо Чиано, часто наезжавшим в Тирану. Кто-то просто ловил рыбку в мутной воде, приумножая капитал.

Но не они определяли положение в стране и готовили ее будущее.

В романе говорится о том, что «здоровые элементы албанского общества» — немногочисленный в те годы рабочий класс, средние и беднейшие слои крестьянства — включались в антифашистскую борьбу и стали опорой образованной в ноябре 1941 года Коммунистической партии Албании. С вымышленными персонажами (Телем Михали, Гачо Таселлари и др.) в романе соседствуют подлинные участники национально-освободительного движения. Среди них — погибшие в боях с фашизмом национальные герои — коммунисты-подпольщики Кемаль Стафа, Маргарита и Кристач Тутуляни, Коци Бако и другие.