Ведат Кокона - По волнам жизни

Концерт завершался поэмой «Албанская женщина». Ее разыгрывали в лицах две ученицы Института — Манушате и одна из ее приятельниц. Девушка-албанка, роль которой исполняла сестра Исмаила, плакала, вышивая на куске полотна. Мать допытывалась у дочери о причине ее слез, но та не открывала своей тайны. Возникла ссора. Наконец, по настоянию матери, дочь развернула перед ней полотно: это было албанское знамя.

В тот момент, когда Манушате, расправив большое красное полотнище с вышитым на нем черным двуглавым орлом, высоко подняв древко и раскачивая его, громко крикнула: «Да здравствует Албания и ее национальный флаг!», зал загудел от оваций. Аплодируя, люди запели. Сначала пели лишь некоторые, затем голоса слились в могучий и дружный хор, и вскоре под сводами кинотеатра «Глория» с давно неслыханной силой зазвучал «Гимн знамени» {124} 124 «Гимн знамени» — стихотворение, посвященное знаменательной дате 28 ноября, написано Фаном Ноли в 1926 г. в эмиграции. См. предисл. . Старики, мужчины, женщины, юноши и девушки пели со слезами на глазах о знамени, на которое столько раз посягали враги. Пять столетий его оскверняли турецкие завоеватели, потом оно наконец воспарило над освобожденной землей и двадцать семь лет реяло в синем небе Албании. Теперь же его пытается сорвать фашистская Италия, чтобы водрузить вместо него свой государственный флаг, уже однажды сброшенный в море во время влёрского восстания…

Когда пение гимна закончилось, какой-то светловолосый гимназист со сбившейся на лоб непокорной прядью поднял руку и крикнул:

— Да здравствует Албания!

Зал сразу подхватил:

— Да здравствует!

Юноша снова крикнул:

— Да здравствует албанский народ!

Зал отозвался эхом:

— Да здра-а-вствует!

Люди покидали помещение, не прекращая возгласов и оваций. Кресла освобождались одно за другим, зал пустел. Исмаил попросил отца и жену подождать его у выхода из кинотеатра и, рассекая толпу, ринулся вперед. Через маленькую боковую дверь он вышел в узкий коридор, ведущий за кулисы. Там разыскал Манушате и Софику. Они его ждали.

— Молодцы, поддержали честь школы! — сказал Исмаил улыбаясь.

— Правда поддержали? — Софика ласково взглянула на него, и ее глаза показались ему еще более теплыми при слабом свете электрической лампы.

— Еще бы, просто замечательно! — Исмаил протянул девушке руку. — От души поздравляю.

Лицо Софики озарилось счастливой улыбкой.

— А мне почему ты не пожимаешь руку? — надувшись, спросила Манушате таким тоном, будто у нее испортилось настроение. — Или я плохо читала?

Брат стал ее успокаивать:

— Мне очень понравилось твое исполнение. Поздравляю и тебя, сестричка. Не надо дуться. На долю Софики достался, конечно, больший успех, но не потому, что она читала лучше тебя, а потому, что ее стихотворный текст был значительно лучше твоего.

— Да, в этом ты прав, — согласилась с Исмаилом Манушате.

— Тем не менее и тебя от души поздравляю.

— Да уж! — Манушате обиженно повернулась к нему спиной. — Вспомнил наконец! Раньше надо было! Теперь я поздравлений не принимаю!

— Ничего не поделаешь, тебе извинительно, дорогая моя. Это я сам тебя так избаловал, что ты привыкла слушать только приятное и рассчитываешь на одни комплименты.

Тут Софику окликнули две ученицы:

— Софика, пора идти, у выхода нас ждет классный воспитатель!

— Я вас провожу, — предложил Исмаил и, взяв девушек под руки, пошел с ними по коридору.

Когда они вышли на улицу, двор кинотеатра все еще был заполнен людьми. Они шли медленно, будто нехотя покидая место, где им пришлось пережить сегодня такие волнующие минуты.

У главного входа в кинотеатр их ждали Хесма и Хасан Камбэри. Он сердечно поздравил подруг с успехом:

— Прекрасно, мои дорогие! Вы очень хорошо читали!

А Хесма тихонько шепнула Софике на ухо:

— До чего же ты сегодня красива!

У Софики радостно вырвалось:

— Правда? — Но она тут же перевела разговор на другое: — Вам понравился концерт?

— Очень. — Хесма на секунду задумалась. — Особенно Исмаилу. Он даже вскочил с места и закричал: «Молодчина, Софика!» Ты слышала?

— Нет, — солгала Софика, хотя во время оваций украдкой наблюдала за Исмаилом и видела, с каким самозабвением он аплодировал.

— Софика! — окликнула одна из шедших впереди учениц. — Пошли, наши уходят!

— Вот что такое слава! — улыбнулся Исмаил. — Софику ищут здесь, зовут там, всюду только и слышно: Софика, Софика! Софика стала знаменитостью! Завтра о ней заговорит вся Тирана!