Петр Шабах - Вода с сиропом

Со временем Андулке надоело играть с дыркой в негритенке — ей нужен был кто-то живой, чтобы на нем испробовать, что в жизни работает, а что нет. Из журнала «Чехословацкий воин» она вырезала фотографию постриженного под ежика хоккеиста, который ей очень нравился, потому что на лице у него был маленький фотогеничный шрам. Кроме того, он очевидно был сильным, а в его глазах читалась мольба о заботе. У Андулки был кошелек с пластиковым окошком для фотки любимого или хотя бы родственника. Андулка решила взять этого хоккейного мастера под свою опеку.

Но ее любовь не была абсолютно бескорыстной.

Она нарочно оставляла кошелек на парте, проверяя любопытство своих одноклассников. Невозможно поверить, как в то время они врали друг дружке. Еще более непонятно, как могли они в пятом классе рассказывать о том, что у них есть парень, который служит в армии.

— А вы уже целовались?

На это девочка загадочно улыбалась и закатывала глаза, как бы говоря тем самым: «само собой». Если бы ее спросили, не зашло ли дальше, держу пари, что маленькая лгунья улыбнулась бы лукаво и ничего не ответила. Эти феи любви общались только друг с другом. Они с отвращением смотрели на своих одноклассников, которые пытались надеть зубриле на голову мусорное ведро.

Такими они остались и повзрослев — охраняют свое собственное пространство: «Парни, отвалите — это женское дело!» Вот, например, характерная сценка: старая ласковая бабулька выставляет за дверь бледного мужа, чья жена в муках, в поту, нечеловеческим криком встречает новорожденного.

— Извини, что влезаю, — сказала мне А. — Ты когда-нибудь рожал? Она встала и вышла за водой. Затем вернулась и задумчиво на меня посмотрела.

— Представь себе, что у тебя из зада вылезет трехсполовинойкилограммовое дите. Ты что, от этого просто ойкнешь?

— Я совсем не то имел в виду! — стал я защищаться. — Мне просто кажется, что это похоже на шантаж, будто говорят: «Вот, посмотри, что ты наделал!» Это крик, который означает: «Ну, а теперь твоя очередь».

— Продолжай, — попросила меня А.

Андулка писала себе письма.

— Что еще за письма? — спросила А.

— Ну, — сказал я нетерпеливо, — прежде всего, я не утверждаю, что все, что случалось с Андулкой, было с тобой. Я думал, ты это уже поняла. Так делала одна моя одноклассница, но какое это имеет значение? Ты у меня собирательный образ.

— Продолжай.

Андулка писала себе письма — листочки, которые, как и кошелек с фотографией хоккейного мастера, оставляла валяться где только можно. Собственно, это были всего лишь записки.

Завтра на том же месте. Пепик. Или: Почему ты вчера не пришла? Люблю тебя! Пепик . А потом тихо ликовала, когда кто-то находил их и зачитывал на весь класс.

— Эй, девчонки! Дуры, отдайте! — Крича, она носилась по всему классу, чтобы отнять свою тайну.

Такова женская природа. В тот момент она действительно верила в то, что напридумывала.

Но однажды это действительно случилось — Пепик появился. Наплевать, что имя у него было другое, Андулка была очарована. Лопоухий, передний зуб блестит золотом, ну и еще кое-какие изъяны, которые влюбленный взгляд не замечает. Уши можно пришить или прилепить, утешала себя Андулка. Золото никогда не помешает. А главное — у Пепика было чувство юмора. Он утверждал, что у него есть друг с фамилией Марок.

— Ну и что? — спросила Андулка.

— А то, что зовут его Альбом! — выкрикнул Пепик и зашелся от собственной шутки так, что сполз по стене.

Это Андулке понравилось. С ним хотя бы будет весело.

Прощай, скука!

Переходный возраст сразил моего брата как удар под дых.

Из него получился чурбан с равнодушным взглядом, который бродил по квартире, как существо из далекой неземной цивилизации, как гость с планеты, где рождаются люди с прыщами и надкусанным яблоком в руке, произносящие только одно слово: «Я?»

— Где ты был?

— Я?

— А кого ты здесь еще видишь?! — кричал на него отец со слезами на глазах.

— Я? — отвечал брат, абсолютно не понимая, чего от него хотят.

«Почему он не мог остаться нормальным?» — печально спрашивал я каждое утро небеса.

Брат забил на школу. Он плевал на все. Лежал и смотрел в потолок. Отец стал бояться, что вырастил «лишнего человека», ренегата мысли по шкале мировой науки. Чтобы сохранить в нем хотя бы остатки интеллекта, он купил брату «Повесть о настоящем человеке». Я эту книжку тоже прочел. Мне там понравилось, например, как его нашли, а потом какая-то женщина ему сварила суп из своей единственной курицы, хотя сначала не хотела, потому что курицу звали Партизаночка. (Символы в котел нельзя!) Это мне понравилось. Факт.