Саша Саин - Испытания сионского мудреца

«Видать, Мандра херра Паделя в группе обидела! — объявила жена, глянув в вестибюль. — Он сидит совсем мрачный, хочет к нам зайти». — «Очень хорошо, значит, вчерашний сеанс удался с Мандрой! Давай его сюда!». «Как дела, почему вы сегодня такой мрачный?» — спросил я у Паделя, почувствовав себя подлым интриганом. — «Меня сегодня — эта Мандра опозорила перед всей группой, из меня детского насильника сделала! Я думал, что она интеллигентный человек, а она просто проститутка!». — «Ну, если честно, херр Падель, то вы сами виноваты!». — «Почему?!». — «Потому что никогда не надо иметь дел с несовершеннолетними детьми! Это и вам и им не пойдёт на пользу!». «В этом вы правы, больше я никогда в жизни с этой Мандрой не свяжусь!». «И не только с ней, но и с другими детьми!» — добавил я. «Ничего себе ребёнок! Вы только обратите внимание, какой у неё большой зад!» — выдал свои истинные цели Падель. — «Вот на это я вам не советую обращать внимания у детей! Ведь есть взрослые женщины, у которых он ещё больше!» — направил я Паделя на праведный путь. «Я вас уважаю за ваш юмор», — заулыбался в каком-то перверзном оскале, как Баба-Яга, жирный Падель. «Только сейчас обратил внимание, что у него и нос длинный, тонкий, изогнутый достаёт до губы, как у Бабы-Яги из сказок братьев Гримм!». «Я вас просил друга полечить, он приехал вчера из Эрфурта и у меня переночевал, чтобы сегодня к вам прийти», — напомнил Падель. — «Хорошо, пусть придёт».

«Очень хорошо, что удалось Паделя отвлечь от зада Мандры! И навлечь на зад его друга!» — порадовался я вслух. «Вот уж точно: “на каждый зад свой мастер”, как ты говоришь! — поддержала жена. — Но, знаешь, если бы наши психотерапевты узнали о твоих методах, они очень возмутились бы!». «Не только “наши”! — согласился я. — Сейчас вся просвещенная Европа и Америка — вся западная цивилизация притворная, ханжеская и очень гуманная к преступникам, перверзам, террористам! Нельзя нарушать их права, перверза надо жалеть, понимать и лечить массажем, музыкой, искусством, хорошим питанием с большим содержанием витаминов, которые усиливают потенцию, половое влечение к детям! Террористов надо ублажать, задабривать! Но всё дело в том, что я не перверз и не притворный, я действую разумно, рационально и стараюсь быть справедливым! Да и Паделю тоже после моего сеанса лучше будет! Он от своего друга больше получит удовольствия, чем от Мандры! Пойду, послушаю, что сегодня в команде скажут о событиях в паре Мандра — Падель!».

В этот раз я не записывался в ораторы, и без меня хватало желающих высказаться. Команда психотерапевтов пришла в крайнее возбуждение! «Ну, от Мандры я этого не ожидала! — воскликнула фрау Клизман. — Она так отчитала Паделя, и так решительно, и по существу, что он и рта не сумел открыть, только что-то бормотал в своё оправдание! Что произошло с Мандрой, не пойму! Как будто ее подменили! Молодец, умеет за себя постоять! Ну, как моя терапия?!» — гордо глянула на всех по очереди главный врач фрау Клизман. «Великолепно! — поддержали взбудораженные психологи-психотерапевты. — Вот это развитие за короткое время!». Только я один скромно помалкивал, стараясь не встречаться взглядом с Бомбахом и доктором Обстгут. «Боюсь, как бы Падель в регрессию не впал, — слегка задумалась его психотерапевт фрау Функ, — это было бы сейчас несвоевременно! Он как раз сейчас стал хорошо развиваться, стал активнее! Мне удалось его развить!». «А я попробую его в танце активизировать!» — предложила танцовщица. «Я тоже могу — он любит в барабаны бить и орать!» — предложила и музыкантша. «А я сегодня со всеми поход в лес организую, — предложил свои услуги телесно-ориентированный терапевт Хагелюкен, — научу его и в лесу громко кричать! Он всегда это хочет, это здорово ему помогает!». «А я его большими иглами заколю — будет активнее!» — предложил и я. Моё предложение почему-то понравилось только мне и жене, которой я это сообщил после возвращения с конференции.

«Позвонила фрау Хенкельс, не терпится прийти на беседу, пришлось записать её на сегодня», — в свою очередь сообщила жена. «Видать, телефон у суженного раскалился», — предположил я. «Ну что, доктор, вы мне скажете? — перешла в атаку фрау Хенкельс, поглядывая на мою молчаливую жену и, решившись, атаковала и её: — Поражаюсь вашей молчаливости, как так можно!». «Иногда это неплохо», — разумно предположила жена. — «Да, но вы ведь тоже женщина — вас, что не возмущает, когда такое слышите?!». «Расскажите, что было, когда от меня ушли», — оторвал я фрау Хенкельс от своей жены. — «А ничего, он сказал, что доктор тоже меня поддержал, чтобы ты не приставала!». — «Да нет, он понял, как ему выгодно! Дело не в нём, дело в вас! У вас есть выбор, или терпеливо смириться с его потребностями…?». «Это я не могу!» — прервала меня фрау Хенкельс. — «Или от него уйти…!». «Это я тоже не могу», — мрачно вставила она. — «Тогда придётся выбирать третий путь — дипломатический, артистический!». «Что это значит?!» — настороженно наморщив маленький лобик на огромном круглом рыле, осторожно спросила Хенкельс. — Я вас не пойму, что это значит?!» — уже как слон ревела Хенкель, раздувая огнедышащие ноздри, как Змей Горыныч. «Спокойнее, — предложил я, — вы его любите?». — «Очень сильно!» — заверила туша в центнер с лишним, да так, что и мне стало страшно, что такая в своей пылкой любви может натворить! — «Во-первых, начните красиво, модно одеваться, пользоваться косметикой, посещать фитнесклуб, сбавьте вес! Тоже куда-нибудь звоните, идите по вечерам гулять с подругой или с ним». — «Он не хочет!». — «Поэтому я и предлагаю — с подругой гулять! Т. е. живите своей жизнью, не делайте себя зависимой от его настроения, занимайтесь не им, а собой! Совершенствуйте не его, а себя! Нельзя заставить себя любить!». — «Он меня любит!». — «Ещё лучше, значит нельзя заставить взрослого мужчину себя “правильно” вести! У него должна появиться заинтересованность, ревность, желание, чтобы вы хотели с ним общаться, но делайте это всё искренне, не ожидая ежедневно, что он изменится, просто делайте это для себя. Как он относился к вам вначале?». — «Очень хорошо, внимательно, но я тогда была моложе, красивее и тоньше. Он за мной бегал — теперь, наоборот!». — «Вот, ваша задача — сделать, как было!». — «Легко сказать!». — «Не так трудно, как вы думаете!». — «Вы можете меня так глубоко загипнотизировать, чтобы ничего не чувствовала и стала другой!». — «Могу загипнотизировать, но другой вы не станете — я не занимаюсь пересадкой головы!». — «Хорошо, давайте быстрее загипнотизируйте меня!». «Вот это не надо! — сказал я Фрау Хенкельс, но всё же быстро её загипнотизировал, а жене уже в другой комнате пояснил: — Быстро только кролики сношаются!».