Акош Кертес - Стеклянная клетка

— Дашь ему, папаша, пять штук сотенных, — продолжала женщина. — Geben Sie ihm fünfhundert Forint, und sagen Sie, dass Sie kommen von Zsuzsa von Tankstelle. Zsuzsa von Tankstelle. Haben Sie verstanden? [14] Дадите ему пятьсот форинтов и скажете, что от Жужи с бензозаправочной. Жужа с бензозаправочной. Вы поняли? (нем.)

— Ja, danke vielmals. Zsuzsa von Tankstelle [15] Да, огромное спасибо. Жужа с бензозаправочной (нем.) . .

Бельгиец записал и это. На чай дал пятьдесят форинтов.

Женщина вернулась в контору. Ее коллега, опершись лбом на кулаки, нахохлясь сидел над цифрами.

— Ну, что у тебя? — спросила женщина. — Как дела?

— Да никак, — проворчал заправщик. — Вот здесь почему-то не сходится…

— Ладно, оставь! — прервала она нетерпеливо. — Я уж сама.

Заправщик освободил ее место, она села и подняла телефонную трубку.

— Слушаю вас. Гостиница «Омега», — донеслось с другого конца провода.

— Гимеши?

— Да.

— Привет, это Жужа. Две с половиной у тебя в кармане. Я направила к тебе одного бельгийца.

— Нет у меня комнаты, — сказал Гимеши.

— А уж это не моя печаль, — отозвалась Жужа без всякого удивления или раздражения. — Нет, так будет!

— Да не могу я! Что вы там воображаете себе?! В разгар сезона! Кто я вам, в самом деле!

Лицо Жужи оставалось все таким же бесстрастным и неумолимым.

— Экое ты дрянцо, Дюрика… ну да я спорить с тобой не собираюсь. Этот тип сейчас будет у вас и получит комнату. Все.

— Но пойми, я не могу, — сопротивлялся Гимеши. — Не могу я из-за каких-то двухсот пятидесяти рисковать…

— Не из-за двухсот пятидесяти, старина, а из-за всего прочего тоже. И ты уж лучше не выступай. Дашь ему комнату, а другие двести пятьдесят отложишь в сторонку… У меня все! Приветик!

Старший портье помолчал, потом злобно крикнул в трубку: «Привет!»

Аппарат щелкнул.

Заправщик засмеялся:

— Экий умник!

Жужа уже вернулась к счетам и только бросила вскользь:

— Н-ну, на мой взгляд, за альфонса он еще сойдет, но за умника — нет.

Заправщик льстиво согласился:

— Это я знаю. Тебе ведь умники ни к чему. У тебя не попрыгаешь, верно?

К бетонной площадке подкатила еще одна машина.

— Что-то ты расфилософствовался нынче, — проронила Жужа, даже не подняв глаз от счетов. — Ступай!

Заправщик промолчал, вышел к машине. Жужа включила транзистор. «Strangers in the night…» [16] «Незнакомцы в ночи…» (англ.) — пел мужской голос. Жужа послушала немного, насвистывая в такт, затем опять занялась подсчетами. «Something in your eyes…» [17] «Что-то в твоих глазах…» (англ.) — пел голос. «Четыре, четырнадцать, восемнадцать, двадцать семь, разделить на три, получится девять…» «Something in my heart…» [18] «Что-то в сердце моем…» (англ.) — томилось радио. Жужа проверяла баллоны с маслом. Вернулся заправщик.

— Чертова жарища в этой стеклянной будке, — сказал он и шмякнулся на стул. — Входишь, и сразу пот градом. Совсем жара одолела.

— Скажи лучше, лень тебя одолела, — фыркнула Жужа, не отрываясь от колонок цифр. — Радуйся, что хоть не в дневную смену попал.

— А я и радуюсь. Иногда форменным счастливчиком себя чувствую, — процедил заправщик.

Жужа вскинула голову.

— На другое место желаешь? — спросила резко. — Могу устроить.

— Да что это с тобой? Нервишки разыгрались, что ли? — огрызнулся заправщик, впрочем самым жалобным тоном. — Слова сказать нельзя, так на тебя и кидаются…

— Терпеть не могу, когда мужчина ноет, — холодно отрезала Жужа. — Ступай погляди, как там у нас с маслом!

Заправщик молча вышел. Жужа продолжала считать, но немного спустя опять потянулась к телефону. Набрала номер. Послышались гудки, но трубку никто не поднял. Заправщик вернулся в контору.

— Ну? — спросила Жужа, не кладя трубку.

— Двадцать девять, — сказал заправщик. — Ты кому звонишь?

Жужа подождала еще одного гудка и положила трубку. На вопрос она не ответила.

— Ты сколько продал?

— Два.

— И я два. Значит, тридцать три. А у меня записано тридцать два. Может, нам неправильно сдали смену?

— Не знаю… может быть…

— Это точно, что ты два продал?

— Не знаю…

Жужа рассвирепела.

— А что же ты знаешь, тупая твоя башка, что ты тогда знаешь?!

— Ты нынче просто сбесилась, чуть что — сразу в крик… Ну не могу я с ходу припомнить…

— А ты припомни! Это твоя работа! У тебя и дел-то других нет, как про это помнить!

— Все равно не надо орать так на человека! — проворчал заправщик обиженно. — Погоди-ка… был тот лысый тип с женой и ребенком, это я точно помню, потом те два зеленых хлюста… нет, они масло не брали. Выходит, один только. Ну. Я один только продал.