Иоахим Новотный - Избранная проза

Приходится признать, что перспективы были безотрадные. Но человеку по фамилии Крамбах, который все-таки сел за стол и стал исписывать листки именами Гундель и Понго, они все еще представлялись достаточно радужными. Серьезный разговор с Гундель принесет только удовольствие, эта девушка, если уж на то пошло, вовсе не дура. А что касается Понго, то необходимо завоевать его доверие. Надо поговорить с ним с глазу на глаз, но прежде внушить ему, что ни его самого, ни его убежище я никому не выдам. Без человеческого участия и помощи мальчишке не обойтись. И ему надо помочь. Я вовсе не собирался подменять собою школьную администрацию, разыгрывать из себя стража порядка. У меня была другая роль. Я ведь отвечал только перед театральной публикой, а не перед этой помешанной на методических пособиях директрисой.

О, как мне было хорошо в эти минуты. Меня переполняла уверенность, уверенность начала, а злая судьба уже подготовила конец этой истории — напрасный приезд полицейских и «скорой помощи». То ли бессознательно, а скорее от ложной самоуверенности, я вдруг сказал правду, когда внезапно за моей спиной возник Краутц. Заметив учиненную мною перестановку и разложенную на столе в ожидании приступа вдохновения бумагу, он спросил:

— Ну, и как дела?

— Уже втянулся, — ответил я.

— Вот как, — сказал он спокойно, — ну если так, то пойдемте-ка поедим. Или вы что-нибудь купили?

Кровь бросилась мне в голову; вот опять приходится лепетать какие-то извинения.

Краутц облегчил мое положение. Он снял напряжение, разрядив всю сцену своей иронией:

— Это бывает, когда занимаешься искусством.

Он выглянул в окно. Гундель на своем велосипеде как раз подъезжала к хутору, Краутц поднял гардину и смотрел ей вслед, словно только для него одного была поставлена эта мизансцена — появление девушки. Столь откровенный интерес показался мне неуместным. Если тут кто-то имел право наблюдать выход героини, так это именно я.

— Ладно, ладно, — сказал Краутц, когда я задернул гардину. — Пошли в пивную есть яичницу с ветчиной.

— И с пивом, — добавил я примирительно.

И только по дороге возле запущенной живой изгороди я вспомнил, что условился с Недо.

Все мои намерения потерпели крах из-за одного этого голоса. Я хотел тихонько сесть в углу, выпить за едой стаканчик пива, не спешить, сохранить достоинство и остаться просто холодным наблюдателем. Но едва дверь пивной закрылась за мною, как меня настиг этот голос. Мгновенно на меня обрушился водопад язвительных разоблачений, полных восторженной агрессивности и бесстыдных намеков. Я инстинктивно хотел отступить, но тут чья-то рука обхватила Краутца за плечи, дотянулась до моей бороды и потянула меня к стойке, туда, где резко пахло женским потом.

— Ииии! — взвизгнул тот же голос, — кто это к нам пришел? Макс, что это за гости у тебя, новые, что ли? Этого я еще не знаю, хотя знаю всех, блондинов и брюнетов, брюнетов особенно, потому как меня к ним тянет. Слушай, чернявенький, ты мне нравишься, ну подойди поближе, сюда, сюда, к свету! Макс, зажги свет, мне охота рассмотреть как следует этого мужичка! Какие у него волосы!

Сегодня я мог бы поклясться, что уже один этот голос почти парализовал меня. Бойкость моя опять обернулась изнеможением, а ее смелая атака не лишена была известного отчаяния. Я был абсолютно беззащитен, так как опасался, что любой оборонительный жест может привести к катастрофе. Какой еще женщине удавалось щекотать мне бороду?!

Она же щекотала, что называется, от души, продолжая обращаться с речами ко мне и ко всему свету:

— Он еще ломается, вы только поглядите, как он ломается. Ты, чернявенький, не должен ломаться, с Китти не ломаются. Китти таких мужиков терпеть не может. Макс, скажи ему, что я таких на дух не терплю. А лучше налей-ка ему стопочку шнапса, Макс, ему это полезно будет, а еще лучше налей две, я тоже хочу выпить. Только не сивухи, слышишь, Макс? Больше ты меня, Макс, не проведешь, как в прошлый раз. Помнишь, Макс, ты мне пообещал брюнетика. И что было? Седина, сплошная седина! Но тсс! Твоя старуха, Макс! Или она так и так все знает? Конечно, она все знает, твоя жена, даже знает, от кого Густа сынка прижила? А, Макс? Ну, наливай же, я пить хочу. Мы пить хотим. Твое здоровье, чернявенький!

Пока она к нему обращалась, я видел все его манипуляции. Но он сразу исчез из моего поля зрения, как только она схватила меня за ремень. Было просто невозможно оторвать взгляд от этого большого пухлого рта, полного желтых от никотина зубов. Не удалось мне и отказаться от предложения выпить. Последовав ее примеру, я опрокинул в глотку жгучий напиток.