Иоахим Новотный - Новость

Панораму сегодняшней литературной жизни ГДР невозможно представить себе без яркого, искрометного таланта Иоахима Новотного, писателя преимущественно сельской темы, повествующего о жизни своего родного края. Лауреат Национальной премии ГДР, автор широко известных книг, доцент литературного института имени Иоганнеса Р. Бехера, Новотный пришел в литературу типичным для многих писателей ГДР путем. Когда-то молодой плотник, неожиданно для самого себя попавший на рабфак, очень похожий на тот, что столь блистательно описан Германом Кантом в романе «Актовый зал», он начал изучать литературу случайно, по наивности полагая, что это гораздо более развлекательно, нежели другие предметы. Тернистые пути академической германистики вскоре излечили его от этого юношеского заблуждения, но любовь к литературе осталась. А потом была редакторская работа в издательстве, первые пробы пера, все нарастающее с годами тяготение к своим родным лужицким перелескам, стремление поведать читателю о живущих там людях, — все это исподволь создавало, формировало творческую манеру будущего писателя.

Такой она и сложилась в лучших его произведениях: строгая конкретность во всем, вплоть до самой незначительной детали, обязательная точность в описании родных писателю ландшафтов, любовно-заинтересованное воспроизведение живых человеческих характеров. Жанр небольшой новеллы подходил для этого как нельзя лучше, и не случайно именно Новотный-рассказчик завоевал наибольшую популярность у себя в стране и за ее пределами.

Рассказы Иоахима Новотного удивительно поэтичны. Ненавязчиво, словно пряча веселую усмешку, а порой и слегка подтрунивая, говорит писатель о людях своего родного края, говорит с огромной любовью, бережно и умело выхватывая наиболее характерные, типичные черточки сегодняшнего быта. Персонажи Новотного существуют в строго определенной среде, фон — социальный и географический — всегда точно очерчен, и это рождает ощущение вещественности, зримости происходящего. А если добавить, что все персонажи Новотного говорят на своем, особом, очень характерном и отмеченном мягким юмором языке, то, пожалуй, станет сразу понятнее, откуда берется в его рассказах эта удивительно поэтичная, искрящаяся атмосфера.

Все истории Иоахима Новотного как будто списаны с натуры. Они словно подслушаны в том небольшом деревенском кабачке, где собираются вечерами уставшие от дневных хозяйственных забот мужчины и пышнотелая Рия готова каждому щедро нацедить кружку свежего пива и участливо выслушать очередную, замешанную на изрядной доле юмора исповедь (рассказ «Легкий душ»). Повествования эти неторопливы, ведь именно так, неторопливо, с заминкой, говорят и думают обитатели здешних мест. Чего стоит, например, полный замедленного, слегка ленивого юмора рассказ одного из крестьян, естественно, приберегающего самую соль на конец, о веселом народном празднике в деревне в одну из первых послевоенных весен («По обычаям предков») или же добродушно-веселое сплетничанье в кабачке по поводу несостоявшегося «искушения» Домеля, одного из самых добропорядочных отцов семейства («Hic sunt leones»).

Новотный как бы нарочито прячет, скрывает от читателя столь акцентируемую обычно, четкую, очевидную связь нового и исконно деревенского, традиционного: поди-ка сам разберись, что́ в этих людях откуда берется, такие уж они у нас непростые, «незапрограммированные». В рассказах его героев мы никогда не услышим прямых деклараций, не заметим никаких следов вмешательства писательской руки, искусственно выстраивающей — как это нередко случается в литературе — все в нужном для себя ключе. Герои Новотного органичны и живут своей естественной жизнью.

И приметы нового, социалистического быта тоже органичны для писателя, они подаются ненавязчиво, отдельными точными штрихами, так, словно и они стали уже само собой разумеющейся чертой окружающего ландшафта («Приключение на высоте»). Новое отношение людей друг к другу и к своему делу вошло в их плоть и кровь, каждый проходит эту повседневную, насущнейшую школу жизни, и тогда в особые минуты принятия важного решения подключается весь накопленный в душе нравственный опыт и не может уже человек думать и чувствовать иначе, кроме как категориями новых, социалистических общественных отношений («Завещание»).