Алексей. Джеймс Бонд, если угодно.
Лифт наконец-то начинает гудеть, едет, и Алексей веселеет.
Сафонова. Джеймс Бонд вам не подходит. (Подумав.) Тогда я буду звать вас Николай.
Алексей. Чем вас Алексей не устраивает?
Сафонова. (задумчиво) : Николай вам больше подходит.
Лифт отворяет двери. И из него с шумом вываливает толпа: несколько взрослых и детей. Собака. Алексей хочет войти в освободившийся лифт.
Сафонова. Погодите, я в лифте протру. Быстро, мгновение. Натоптали по-черному.
Она суется в лифт со шваброй. Нажимает кнопку задержки, двери застопориваются.
Сафонова. А у меня сын пропал.
Алексей с тоской смотрит, как долго она трет крохотный лифт; Сафонова явно тянет время, хочет задержать его возле себя, выговориться.
Алексей (с нарастающим едва сдерживаемым раздражением) . В каком-то смысле я даже рад. Нет, мне жаль, и я думаю, он найдется скоро, ваш сын, но, прямо скажем, за стеной стало гораздо тише. Я всё никак не мог понять почему, теперь ясно. Ничего не имею против вашего сына, но музыку он слушает убойную, у меня сердце болит от этого грохота. И рюмки в горке звенят и дрожат. Землетрясение, а не музыка.
Сафонова( обиженно ). Еще неизвестно, кто туда въедет, за стенку вашу. Еще такую музыку заведет, что о прежней как о райском пении вспоминать будете.
Алексей. Кто заведет? С какой стати?
Сафонова. Так продала я квартиру. Сына спасала. Он не в том смысле пропал, он денег про-играл много, его убивать начали, и сейчас еще не всё заплатил, еще в долгу, но не убивают, он отрабатывает, хоть жизнь простили. Так что я теперь без квартиры, Николай, у соседки пока живу, пока разрешает, полы ей мою, еду варю, белье стираю, она инвалид, одна, ей скучно, надоем – выгонит, так и сказала, что выгонит, когда надоем.
Сафонова высказала наконец, что было на сердце. Дотерла полы в лифте и оставила кабину. Алексей вошел в лифт. Прежде чем двери закрылись, успел спросить и получить ответ.
Алексей. А как вы сына своего зовете?
Сафонова. Ванечка.
– Следующая сцена, – сказал Виктор. И замолчал. Задумался над листком.
– Устали? – обеспокоилась Анна Игнатьевна.
– Да нет. Нормально.
– Я вижу, что устали. Давайте прервемся.
– Нет-нет, ни в коем случае! Я вас прошу, я только что интонацию нащупал.
Я раздраженно вмешался:
– Какая интонация? Вы же комментарии читаете. От автора.
– Думаете, у автора нет интонации? – обиделся Виктор.
– Для меня все эти комментарии – только инструкция. Пойди налево, затем прямо. То же, что инструкция для сборки дивана. Возьмите гвоздь номер восемь, молоток номер шесть, бейте ровно.
– Вы говорите полную чушь, – холодно заметила Анна Игнатьевна, – и прекрасно это понимаете, просто хотите разозлить.
– Какая разница, с каким настроением вы будете гвозди заколачивать? – нервно вступил Виктор. – А в сцене настроение – важнейший фактор. Комментарий подсказывает не только направление движения, но и состояние. Смысл сцены раскрывает!
– Гвозди лучше с хорошим настроением заколачивать, чтоб не перекосило, – улыбнулся я.
– Чтоб не перекосило, надо опыт иметь! И только! – волновался Виктор.
– Разумеется, гвозди лучше с хорошим настроением заколачивать, – миролюбиво согласилась со мной Анна Игнатьевна.
– Особенно в гроб! – крикнул Виктор.
– Во что угодно, – мягко сказала ему Анна Игнатьевна. И обратилась ко мне. – Но в сцене иногда необходимо, чтобы гвоздь пошел криво, чтобы человек расплакался, может быть.
– Конечно, – согласился я. – И тогда будет написано: «Пошел налево с плохим настроением. Споткнулся по дороге и расплакался». Это важно и нужно, я согласен. Но почему эту рекомендацию насчет настроения нужно читать с какой-то особенной интонацией? Можете объяснить?
– Чтобы до тебя дошло лучше, – глухо сказал Виктор.
– Успокойтесь, – попросила его Анна Игнатьевна. – Вы ему ничего не докажете. Он вас провоцирует. Выпейте еще таблетку и продолжайте чтение.
Виктор молчал. Смотрел остановившимся взглядом в листочек. Взял бутылку, отхлебнул воды. Таблетку пить не стал. Анна Игнатьевна ждала терпеливо. Он поставил локти на стол, взялся ладонями за виски, точно отгородился от нас ладонями, и начал чтение глухим, невыразительным голосом:
Алексей входит в подъезд, отряхивается от снега. Направляется к лифту и приостанавливается. Возле лифта появился домик. Почти как настоящий. С большим стеклянными окошком, за которым уютно горит свет. Фанерные стены покрашены снаружи, и окраска имитирует кирпичную кладку. Так что домик в первую секунду кажется совершенно настоящим, основательным.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу