Дитер Нолль - Киппенберг

А суть вот в чем: существовало некое учреждение, которое уже тогда перспективно занималось этой проблемой, и два человека могли навести его на это учреждение — Ланквиц и Кортнер. Еще один человек не просто мог, а был обязан, и этот человек был я.

— В свое время, — не глядя на Боскова, заговорил наконец я, когда почувствовал, что молчание становится невыносимым, — в свое время правая рука не знала, что делает левая. — В моих словах даже была доля правды.

— Допустим, — сказал Босков. — Возможно. Очень даже возможно. — Он явно пребывал в глубокой задумчивости. Потом вдруг как-то внутренне подобрался, положил руку на скоросшиватель и сказал: — Утопия, нет ли, но вы правы: она не может служить альтернативой уже разработанной установке, которую только и надо что смонтировать да пустить в ход.

— После того как за нее выложат валюту.

— Пока-то не выложили.

— Не выложили, — согласился я, — не хватает еще двух-трех подписей. Но к завтрашнему вечеру дядюшка Папст соберет их все. Проект внесен в государственный план, но, конечно, если взглянуть с коммерческих позиций, нам пока только сделали торговое предложение. — Я пытливо, с сомнением взглянул на Боскова. Босков должен был сказать решающее слово, не знаю какое, теперь я прикидывал в уме, как бы поскорей выжать из него это слово. И я завершил так: — И предложили очень даже недурной товар.

Босков немедленно отреагировал глубоким вздохом.

— Беда мне с вами, Киппенберг. Если противопоставить этой установке методику Харры, тогда наш внешторг уже в который раз купит десятку за сотню, только на сей раз не по своей воле. — И опять задумался. — Когда предстоят такие расходы, кому-нибудь да заказывают отзыв. Знать бы, кто его писал, ведь с тех пор прошло наверняка не меньше года.

Я потому лишь без особых терзаний выслушал реплику Боскова, что мне с каждой минутой становилось ясней, где искать выход.

— Человек, подобный Папсту, с первого взгляда увидит, какая сделка ему выгодна, а какая нет.

Босков разинул рот:

— Вы о чем?

— Вот о чем: а что, если мы тоже предложим Папсту свой товар?

— На бумаге? — закричал Босков. — Что мы можем предложить? Вы думаете, едва мы с этим заявимся, они нам сразу переменят государственный план? — И он начал размахивать скоросшивателем.

— Ну, вместе с экспериментальными данными Шнайдера нам уже есть что показать, — сказал я.

— Господи, кому нужны данные Шнайдера? — сказал Босков. — А где у нас опытная установка? Тогда ведь ее собрали только для временного пользования.

Босков был прав. Но ведь Шнайдер мог повторить опыты в расширенном масштабе. А если возникнут затруднения, на то есть Хадриан. Он у нас дока по методикам синтеза. Более того, у нас есть Вильде, который за последнее время изрядно продвинулся по части сетевого планирования. И Юнгман уже сколько лет готов к услугам по первому зову. Но если я сейчас выложу все это на стол и тем признаю, что про себя малость обмозговал ситуацию, у Боскова откроются глаза, и мне придется рассказать всю правду, как она есть, а правда может лишить меня его дружбы именно в то время, когда эта дружба мне больше всего нужна. Если же вечером во время предстоящей встречи втроем я заговорю о сетевых планах и завяжется достаточно оживленный разговор, можно будет обойтись без неприятных для меня вопросов, а в один прекрасный день я так или иначе все расскажу Боскову, только не сейчас и не сегодня.

— Не будем спорить насчет терминологии, — сказал я. — Я не силен в номенклатуре различных этапов освоения. Но мы могли бы подсуетиться в этом направлении.

Босков побагровел.

— Вы, кажется, надумали одурачить толстого Боскова! — вскричал он. — Вы, кажется, желаете обвести его вокруг пальца?

— Вы правы, правы, — умиротворяюще сказал я, — путь до промышленного выпуска далек и долог…

— Как до звезд, и вы знаете это не хуже меня.

— А все-таки не из-за масштабов ли начинания мы оба сейчас малость струхнули? Для изменения планов, каким оно представляется вам, надо и впрямь очень много сделать, но, с другой стороны, разве вы при ваших связях…

— Довольно. — Босков перебил меня, хлопнув ладонью по документации Папста и наклонясь вперед так, что при его полноте у него даже перехватило дыхание, выкрикнул: — Вы авантюрист! Вы надумали партизанской вылазкой…

— Без паники, — оборвал я. — Нельзя вечно обзывать меня приспособленцем, конформистом, бесхребетным тактиком, а при нужде я же вдруг становлюсь авантюристом. Вы не видите здесь противоречия? Ни одного дня в своей жизни я не был легкомысленным.