Феликс Кандель - День открытых обложек

Девочка с винтовкой нахмурит брови.

– Что-то не верится, – скажет.

– А ты поверь, – ответит. – Того стоит.

Детям не обойтись без вымысла, который заманит в свои глубины, раскидает на пути радужные побеги, удивление, чудо, восторг.

Детям жить дальше.

Танцману тоже не обойтись: под вымысел, без возврата.

Девочка поёрзает на сиденье, попросит несмело:

– Про другое можно?

– Можно, – согласится Танцман.

В лесу объявилось необычное животное, переполошившее птиц и зверей. Нет у него ушей – слышит пяткой. Нет глаз – видит носом. Не углядеть даже рта, – куда же закладывает еду?.. Собралось в кружок лесное население, вопросило с пристрастием: «Кто таков?» – «Кто хотите». – «Откуда взялся?» – «Откуда скажете». – «Чего умеешь?» – «К чему приставите. Жуков пасти. Муравьев стеречь. Гусениц щекотать». – «Еще чего?» – «С черепахой ползать. С кузнечиком прыгать. С лягушкой квакать». Решили неуступчиво: «Прогнать!» А оно доброе-доброе, косматое-косматое, облохматилось, по кустам бегучи, виляет ногой за неимением хвоста, ростом, между прочим, с валенок… Взяла бы его?

Девочка в машине скажет:

– Взяла бы, наверно. Пусть у меня поживет… А что такое валенок?

Танцман заверещит от удовольствия.

– Слушай дальше.

Увеселить – значит, понизить…

…упасть наземь от смеха.

Возвеселить – возвысить, дабы взмывали в горние высоты, где воздух разрежен, ощущения сгущены.

К Томеру прилетает бабочка, которая умеет мурлыкать.

Он надевает пижаму‚ кладет голову на подушку, и появляется красавица в цветном трепетании‚ пристраивается рядом‚ намурлыкивает ласковые сны.

Ничего удивительного. Мурлычет мама от папиных завлеканий. Мурлычут Шани с Михалью над сладким пирогом. Мурлычет за компанию Сарра‚ выкладывая на тарелку вкусные кусочки. А бабочка старается для Томера…

– Ты это выдумал? – поинтересуется девочка с винтовкой.

– Я, – ответит Танцман. – Рассказ-ключик. Для отмыкания сердец.

– Ключик?

– Ключик. Мир загадочен, моя хорошая. Не утюг с кирпичом, не бутылочное, на просвет, стекло: поймешь не сразу, но когда-нибудь поймешь.

Продолжит без промедления.

– К Томеру прилетает бабочка, которая умеет мурлыкать.

– Хочу‚ – сказал Танцман. – Чтоб и для меня.

Обычно он спит всю ночь и спит замечательно, голова опускается на подушку‚ а Танцман уже досматривает первые сны. Но не мурлыкалось возле него‚ не спалось от обиды, и к рассвету замучила тягостная бессонница.

– Сам стану, – решил. – Сам себе.

Мурлыкал. Курлыкал. Ворковал. До басовитого клокотания‚ переходящего в пробулькивания. Вошли к нему и увидели: бледный‚ не выспавшийся Танцман бьется головой о подушку.

– Домурлыкался‚ – определил врач и прописал лекарство‚ которое не помогло.

Пошел к Томеру:

– У тебя лягу.

Томер спал под мурлыканье бабочки‚ а он не заснул и взмолился под утро:

– Объясните же‚ наконец!..

Бабочка призналась впромурлык:

– Мы прилетаем не ко всем. Только к тем, кто верит в невозможное. Томер верит, и я его посещаю. А посетив‚ намурлыкиваю сны.

Так закончилась эта история – в доме, где все мурлычат. Молчит лишь Пуч-Пуч в клетке‚ одинокий хомяк; ему тоже хочется‚ и очень хочется‚ но некому.

– И мне некому‚ – скажет Танцман. – А не мешало бы…

– Еще, – попросит девочка-солдат, которая пообвыкла.

– Можно еще. Поливаю цветы на балконе, от шума просыпаются ящерки, прислушиваются к буйству падающей воды.

Их мама говорит: «Мир стал не тот, шустрые вы мои. Раньше не бывало дождей в летние месяцы, ни единой капли, теперь потоп всякий вечер». – «Потепление, – объясняет папа. – Всеобщее». – «А прежде?» – спрашивают малыши. «Прежде?.. Жили в горах. Под камнем. Сухо было. Хорошо». Ящерка-папа забегает в комнаты, обшаривает углы, присматриваясь ко всем, сообщает ящерке-маме: «Беспечно живут эти двуногие! Отбрасывают ли они хвосты в случае опасности?..»

– В случае опасности, – повторит девочка и поправит оружие у колена.

– Рассказать про внуков моих?

– Расскажи.

– Сидим. Ужинаем. Говорю между прочим: иду к машине‚ вижу розового кота на перекрестке. «Свет красный?» – спрашивает. «Красный». – «Коты не переходят на красный. А теперь?» – «Зеленый». Идем – он говорит: «Куда едешь?» – «В Рамот». – «У тебя машина большая?» – «Большая». – «А то не помещусь...» Едем – беседуем.

Глаза округляются. Кусок не проглатывается. Михаль‚ которая любит поесть‚ откладывает вилку.