АlshBetta - Islensk kaffi, или Кофе по-исландски [СИ]

— Мне все очень нравится, — и я имею в виду не только нашу вылазку в Кеблавик.

Он, похоже, понимает — щек касается намек на красноту, но я делаю вид, что это от горячего чая. Смущение такого здоровяка — еще один повод для возникновения чего-то мягко-теплого в груди.

Сияние перемещается в пространстве, возникая то здесь, то там. Оно производит впечатление звуковой дорожки при игре на клавишах пианино — затухает, делается ярче, снова затухает… ведет за собой. Музыка севера становится и моей музыкой, что-то необычайно крепкое пробуждая в груди. Переливы сияния и выражают его физически, ибо на словах это невозможно.

Свежесть морозного вечера. Сотни маленьких звездочек. Упругий мох с его живым запахом.

— Триггви…

Он поворачивается ко мне доверчиво и быстро. В его глазах внимание, такое повседневное и простое. Но оно постепенно превращается в туман, наплывающий из неоткуда.

— Триггви, — едва слышно повторяю я. По спине бегут мурашки, когда произношу его имя, но и сам мужчина не остается равнодушен. Его рыжеватые ресницы дрожат, а губы размыкаются. Он словно бы беззвучно повторяет.

Я подаюсь вперед.

Кедровые орешки. Терпкий чай. Тепло одеяла и тепло тела, сильного, внушительного. Огни внутри.

Я легонько, но с идеальной точностью касаюсь его губ своими. Жесткие волосы бороды щекочут подбородок.

Целовать его до боли приятно. Прикасаться таким образом к чему-то живому, теплому, окутывающему собой и подсознательно дающему гарантии защищенности во всех смыслах. Нет сторонних мыслей, есть только оголенные чувства и переливы этого магического света разных цветов спектра. Есть Исландия, Триггви и я. Большего не нужно.

Я отстраняюсь небыстро и без особого желания. Так же осторожно и так же тягуче, как начинала этот поцелуй.

Не моргая, мужчина смотрит в мои глаза. Я различаю небесные огни в его радужке. Они там ярче, чем на небосклоне, хоть и пытается их погасить. В растерянности.

— Триггви, — катаю на языке его имя, робко, но довольно улыбнувшись. Губы саднит от желания повторить только что сделанное, но я уже лучше себя контролирую. Наверное, это адреналин после маленького свершившегося чуда.

Я не слышу от него ни единого слова. Я только чувствую, как перехватывает у него дыхание и как разгорается в глазах зеленое невысокое пламя… удовольствия. Нечто крайне сокровенное.

Триггви прикасается к моей щеке своими холодными пальцами — перчаток у него нет, но холода я не чувствую. Он ведет аккуратную линию от скулы к нижней челюсти, большим пальцем тронув уголок губ. Как впервые меня видит.

Медленно плывущие темные облака. Маленькие отблески фонарей города вдалеке. Аромат можжевельникового масла из салона машины.

Триггви меня целует, проследовав губами за пальцами. Когда добирается до губ, всполох северного сияния для меня становится ярчайшим на свете.

Пальцы мужчины на моем затылке, пробираются под шарф и гладят волосы.

— Ты красавица, Асаль… такая красавица.

Он не отодвигается, только слегка отстраняется, чтобы видеть мои глаза, и его низкий голос чуть-чуть дрожит. Так близко и так доступно… кружится голова и подрагивают руки. Я кладу их на плечи Триггви в красной пуховой куртке и ее мягкость — мой наркотик.

— Ты меня… потрясаешь.

Я чувствую смешок теплого дыхания на коже, а потом мою щеку целуют.

— Тебе нравится?

— Сильно.

— Мне тоже, — Триггви опускает голову чуть ниже, касаясь своим лбом моего. Тепло вокруг меня концентрированно.

Даже краем глаза я уже не слежу за полярным сиянием. У меня свои северные огни.

— Можно тебя обнять? Пожалуйста…

Моя озабоченность простой просьбой для него в новинку. Впрочем, не только она.

Он поднимает руку, меняя нашу позу, и я кладу голову на его плечо. Один из лучших моментов вечера.

— Ты пахнешь кедровыми орешками.

— Что? — его удивление выражается довольной усмешкой — не только мне приятны объятья.

— Орешками. И маслом. И чаем. Много запахов.

— Ты приметливая, — в нем пробивается нежность. Тоненькими робкими ручейками выражается легкими поглаживаниями моих волос.

— А ты — теплый, — урчу, с облегчением сделав глубокий вдох, — это так здорово. Все здорово. Ты как сказочник, Триггви. Мой сказочник.

— Северное сияние создаю не я.

— Но ты мне его показываешь.

Второй раз за вечер я нахожу его руку, накрыв своей. Мужчина мягко пожимает мои пальцы.

— Я таких, как ты, не встречал, Асаль.