АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Я же… я же замужем, — левая рука, сама собой перемещаясь с его плеча ближе, на грудь, пытается продемонстрировать золотое колечко. Его нет — уже давным-давно, к слову, — но оттого место, где должен быть кружок, горит алым пламенем и саднит ничуть не меньше.

— Если проблема только в этом, — за мгновенье перехватив мою ладонь собственной, Эдвард осторожно целует подрагивающие пальцы, — можешь даже не думать о такой мелочи.

Мелочи?!

— Не могу…

— Почему не можешь? — явное недоумение прорисовывается на всем его лице, — ты думаешь, я позволю ему и дальше дышать? Белла, то, что они за столько времени не могут поймать его — дело рук Кая. Не будь это млекопитающее под его защитой…

— Ты его не убьешь, — с непозволительно сильным убеждением бормочу я.

Что-что, а эта фраза явно выбивает Каллена из колеи. Его рычание сдерживается только присутствием рядом Джерома.

— Я размажу его по стенке, — с ничуть не преувеличенным чувством, с яростью, опаляющей все и вся вокруг, говорит мужчина.

Я ощущаю на глазах слезы. Надоевшие, жалкие, но слезы. И ничего не могу с этим поделать.

— Кашалоты всегда залегают на дно…

— Не так много пространства для пряток ему осталось.

— Но осталось же!.. — мое отчаянье десятком морщин отзывается на лице Эдварда. Теперь на моем лице обе теплые ладони. Стирают слезы.

— Не плачь, Belle, — тихонько просит он, сочувствующе глядя на меня, — не плачь, это того не стоит.

— Зачем ты это спросил? — между всхлипами слова кое-как просачиваются наружу. От его рук и глаз, вопреки всем предыдущим истерикам, становится лишь хуже. Страшнее становится…

— Затем, что хочу на тебе жениться, — уверено произносит Эдвард абсолютно ровным, спокойным голосом, — затем, что ты мое tesoro, Белла. Как и Джером. У меня было время подумать.

Такие искренние, такие ласковые слова. Он подумал и предпочел всем… меня! Что я вообще делаю?

Очередное доброе утро превратилось в черт знает что. И снова по вине человека, которого, несмотря на всю запретность этого, я ненавижу и душой, и сердцем.

— Ты тоже… ты тоже, и ты знаешь, — глотаю слезы, уже ничуть не стараясь их прекратить, — Эдвард, я же выбрала! Ты знаешь, я выбрала! И я бы… я же…

Делаю один глубокий вдох, пытаясь досказать:

— Но я ему принадлежу. До тех пор, пока… я его…

— Иди сюда, моя девочка, — Каллен прерывает меня, укладывая обратно себе на грудь. Крепко обнимает, целуя в макушку.

Я не противлюсь. Я никогда и ни за что на свете добровольно не откажусь от этого мужчины. От его рук, слов, губ… от всего целиком.

Ну почему и теперь, и сейчас я не в состоянии прекратить это безумие? Думаю, даже если Эдвард отправит меня в психиатрическую лечебницу, мало что изменится.

Я хорошо усвоила урок… я знаю, чем грозит отрицание фактов, предложенных благоверным.

— Я ему принадлежу… — снова шепчу, раз за разом проигрывая в голове мысли-воспоминания об уже случившемся. О том нашем первом и последнем разговоре на эту тему и моей окончательной убежденности в правдивости намерений Джеймса, если я ослушаюсь ещё раз. Если только посмею.

— Даже не думай, — убирая мои волосы на бок, пальцы Эдварда глядят затылок.

— Это правда! Есть договор… есть!.. — ощущаю похожую беспомощность, смешанную с отчаяньем, с какими Каллен не так давно доказывал мне, что не сходит с ума. Он надеялся, что я поверю. А теперь надеюсь я.

Это не игры сознания, это не чересчур живое воображение, не яркий сон. Я все видела и все помню.

К тому же, к сожалению, знаю на практике. Знаю, как больно…

— Я не вру тебе, — обнимаю его за шею, боясь даже на миллиметр отпустить.

В пучину? Пожалуйста.

В пекло? Пожалуйста.

Я согласна дать положительный ответ на что угодно, если только он поймет меня… если только поверит.

Даже Джаспер, узнавший все то, что видела Сероглазая, пытался отрицать очевидное. Даже он, несмотря на все положительные качества, не в состоянии мне верить.

Отказался. Ещё в первый раз.

— Не врешь, — бархатный баритон обретает столько сострадания, сколько ни разу прежде. Подтягивая одеяло к самому моему подбородку, накрывая им и пряча, он ни на секунду не прекращает прикасаться ко мне.

Tesoro…

— Ты правда?.. — не могу поверить в то, что я слышала. Если это была шутка или, чего хуже, притворство, я…

— Правда, — заглядывая в мои глаза, малахиты, не таясь, демонстрируют внутри себя честность, — расскажи мне об этом договоре. Что он из себя представляет?