АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

… А ещё я знаю, что случилось с Джеромом. Знаю, почему и кто сделал ему так больно, что это не дает спать по ночам. Я очень многое знаю. И сценка, разыгравшаяся перед глазами этим утром, когда Эдвард разглядывал гематому на ноге, хмуро глядя в зеркало, не исключение.

В выяснении отношений и раскрытии тайн мы точно продвинулись. На огромное расстояние.

Может, все не так плохо?..

Пока мы ещё здесь, пока в безопасности, пока рядом… нужны ли эти ссоры и выяснения отношений? Не хватит ли острых ощущений в дождливом по весне США, когда вернемся? Нужно портить отдых?..

Я глубоко вздыхаю, чмокая белокурую макушку маленького солнышка, устроившегося в моих объятьях. И тут же получаю поцелуй обратно — в ладонь.

Оглядываюсь на Эдварда — он делает вид, что внимательно следит за происходящим на экране, но, зная этого мужчину, могу быть уверена, что боковым зрением он подмечает каждое мое движение. И сегодняшний день исключением не становится, это точно.

С некоторой робостью и грустью, не касавшейся за эти дни никого из нас до вчерашней ночи, осторожно переплетаю наши пальцы. Легонько, едва-едва — если не захочет, я уберу руку. Но, похоже, это желание обоюдно. Длинные пальцы никуда не исчезают, наоборот, чуточку крепче прижимаются к моим.

Эдвард по-прежнему на меня не смотрит, по-прежнему уделяет Чипу и Дейлу больше внимания, чем тому, что происходит в комнате, но, могу поклясться, расслабляется. Возможно, не так сильно, как хотелось бы, но довольно ощутимо. Успокоенно выдыхает…

На мгновенье мне кажется, что я прощаю ему. Все.

… За весь день я не вспомнила о пожелании мистера Каллена — да и был ли повод? В голову не приходило даже мыслей, хоть как-то схожих с этой темой… Зато к вечеру, как только пришла пора укладывать Джерри спать и нужно было подняться с мягкого дивана, ощутила всю полноту обещанного, всю правоту мужчины. Вся задняя часть тела ныла и горела так сильно, будто мгновенье назад по ней вволю поскребли наждачной бумагой. Ощущение, в принципе неизведанное до сегодня. Плакать от боли — единственное, чего хотелось.

Но под удивленным взглядом Джерома это было непозволительной роскошью. А потому, сжав зубы, пришлось выдавить улыбку, подняться и, уложив его в постель, делать вид, что все хорошо, что совсем не больно, до тех пор, пока малыш не заснул.

Мне захотелось позвать Эдварда — вряд ли без его помощи мне удастся добраться до другой комнаты — но, отвлеченный каким-то звонком, мистер Каллен, меряя шагами балкон, приглушенно разговаривал с кем-то и, судя по выражению его лица, разговор не был пустяковым.

И я ушла. Глотая слезы, сама встала, плотно закрыв дверь спальни Джерри.

И только тут, в комнате, где уже ночевала, в комнате, где плакала не так давно, обернув пылающие ноги ледяным мокрым полотенцем, я позволила слезам вернуться.

Сейчас у меня снова было на это право.

Надо было послушаться…

Кажется, я заснула. Нет, скорее не заснула, а задремала — тело слишком жжет, чтобы заснуть. А потому, когда что-то холодное прикасается к ногам, вызывая волну боли, распахиваю глаза куда быстрее, чем после обычного кошмара. Первое и единственное движение — попытка прекратить болезненные касания — вполне справедливо завершается стоном: все становится лишь хуже. Обожженное тело точно не нуждается в излишней активности.

— Тише, — ровным голосом велит бархатный баритон. Одна из рук перекочёвывает с коленей на волосы, гладит.

Прикусив губу, пытаюсь обернуться — куда уж. С моего ракурса максимальный предел — это поворот головы. И он, конечно, нужного результата не дает. Я ничего… никого не вижу.

— Не надо… — хнычу, как маленькая девочка, когда ледяные прикосновения продолжаются.

— Надо, — не соглашается мужчина. Слышу характерный звук выдавливания из упаковки крема, — иначе долго не пройдет.

— Больно… — пальцы сами собой впиваются в наволочку подушки. Влажная…

— А будет больнее, — не соглашается Эдвард.

Приходится смириться. Противостоять ему сейчас все равно бессмысленное занятие.

— И надо тебе быть такой упрямой, — бормочет он, поднимаясь чуть выше коленей, — да, Белла?

Стискиваю зубы, сдерживая внутри всхлип. Как никогда в жизни хочется рыдать в голос. И не от боли — она вправду не так страшна, бывало и куда хуже, и не от разочарования, и не от того, что было этим длинным днем… Просто хочется. Словно бы вместе со слезами уйдет все плохое, что преследует нас каждую секунду. Не будут Джерри сниться кошмары, не будет Эдвард покупать у Диего наркоту, что оставляет на коже такие страшные синяки, я не буду думать ни о Джеймсе, ни о том, что между нами было и чего ждать, вернувшись… и бояться не буду. Ничего. Никого.