АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Белла, ты замечательная, — он ласково улыбается, с нежностью глядя мне в глаза, — ты столько всего сделала для нас… ты можешь говорить мне что угодно. И как угодно.

— Но «люблю» ты слышать не хочешь…

— Нет, — он вздыхает, — не хочу. Всего лишь не хочу.

— Ладно, — примирительно замечаю, окончательно успокаиваясь. Обида, горечь — все отпускает. — Мне достаточно знать что то, что ты сказал, правда. Знаешь, говорят: о любви вслух кричать не принято.

Мой оптимизм его смешит.

— Я рад, что ты не сомневаешься, — честно произносит мужчина, — я не думал, что натолкну тебя на такие глупые мысли вчерашним разговором.

— Ты все исправил…

— Да уж… — Эдвард смущенно опускает взгляд, усмехаясь сам себе, касается глазами деревянной спинки — думаю, уже можно надеть обратно твою ночнушку.

— Думаю, да.

Он поднимает с другой стороны кровати мою одежду и, похоже, только сейчас замечает на простынях красные пятна. Их немного, но среди материи белого цвета выделяются они вполне ярко.

— Что это? — недоумение так и сквозит в вопросе.

— Истонченные капилляры, — бормочу, нерешительно посмотрев туда же, — так бывает…

— У тебя шла кровь?

По-моему, мой ответ очевиден.

— Белла… — Эдвард выглядит потерянным, — это из-за меня? Когда началось?

— Не важно, уже все в порядке, — просительно протягиваю руку в его сторону, не желая ни вспоминать, ни думать о вчерашнем. Сегодня. Сегодня замечательный день. И если для нашего примирения, для объяснения нужно заново сжечь спину, я согласна. Хоть сто раз. По сравнению с тем, что было, эта боль ничего не значит.

— Ладно, утро вечера мудренее, — Каллен, мотнув головой (чувствую, мы ещё вернемся к этой теме), говорит будто сам с собой, занимая свое прежнее место возле меня, помогает тем же путем, что и прежде, надеть ночнушку, — засыпай.

— Я засну, — расслабленно улыбаюсь, закрывая глаза, — иди к Джерри. Он не должен спать один.

— Не должен, — медленно соглашается Эдвард. На мгновенье замолкает.

— Спокойной ночи, Belle, — желает, чмокнув меня, как когда-то папа, в лоб, — все хорошо.

Нечленораздельно бормочу свое согласие, удобнее устраиваясь на подушке. Мазь и вправду очень действенная. Тело уже не жжет так сильно, как раньше.

… Почти засыпаю. После ухода Эдварда слышу, как хлопает дверь, слышу его шаги по направлению к спальне… уже сдаюсь Морфею, как внезапно тот же хлопок, что и успокоил, убаюкивал, вытаскивает на поверхность из цветных сновидений.

— Ш-ш-ш, — замечая мое недоумение, ограничивающееся поворотами головы из стороны в сторону, шепчет Эдвард.

Тихонький скрип кровати. Чей-то вздох.

Наконец, сориентировавшись в темноте, вижу светлые волосы Джерома. Как раз на подушке напротив, но на достаточном расстоянии, дабы не потревожить мою кожу. Половина вытянутой руки.

— Вот теперь точно все в порядке, — удовлетворенно вполголоса произносит Эдвард, накрывая нас с сыном невесомой простыней, — а то мне надоело спать раздельно. Спокойной ночи.

Ложится рядом с сыном, довольно улыбнувшись.

— Спокойной ночи, — ответно улыбаясь, переплетаю свои пальцы с его и глядя на них обоих.

Все хорошо, это правда.

У нас все хорошо…

— Эдвард… — тихонько зову, чувствуя явное желание кое-что сказать, кое-что, пришедшее в голову от вида моего белокурого ангелочка, — по поводу Джерома… я никогда не сделаю ему больно.

Вспоминается деяние Ирины. Рассказ Каллена, пропитанный горечью и гневом… рассказ о поступке, не имеющем ни оправдания, ни смысла. О ненавистной мне женщине.

— Я знаю, — открыв глаза, мужчина с самым серьезным видом кивает, — поэтому в непредвиденном случае ты и будешь его опекуном.

— Никаких непредвиденных случаев, — не соглашаюсь я, — Бароны обо всем знают.

— Не обо всем…

Рассмешить его не удается.

— Эдвард…

— Мы поговорим об этом потом. У нас есть целый день свободы завтра — на острове и в самолете. Не о чем беспокоиться.

— До завтра…

— Уже прогресс, — пальцы сжимают мои крепче, — спи, viola. Как бы там ни было, вы с Джеромом в любом случае останетесь на поверхности…

— Нам нужно поговорить.

Я прерываю сказку о Маленьком Принце, поднимая на Эдварда глаза.