АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

По окончании рассказа мальчика, Эдвард, целуя бледный лоб, сосредотачивает в глазах выражение, столь ожидаемое Джеромом. Разделяет и его радость, и его приятное волнение, и восторженность… Возвращается.

— Кексы, значит, — посмеивается, спускаясь по лестнице на оставшиеся пару ступеней, — здорово!

Не верю этому его настроению. Ни капли. Уже ничему в нем не верю. Рука, будто подавая сигнал воспоминаниям, саднит.

— Белла приготовила?

— Мама, — чуточку нахмурившись, поправляет Джерри, — ма-ма!

— Мама, — Каллен с готовностью соглашается, на мгновенье касаясь меня взглядом. Поспешно отвожу его, возвращаясь к формам. Не хочу смотреть.

В кухне повисает молчание. И это молчание напрягает Джерома. Я вижу, что он находится в некотором недоумении, почему я не бегу к Эдварду и не смеюсь вместе с ним, как прежде. И почему не улыбаюсь так же искренне, как вчера. На пользу мальчику это точно не пойдет.

— Посмотрите «Спасателей», — киваю на телевизор и кресла перед ним, разряжая накалившуюся обстановку — а я уберу здесь.

Эдвард пожимает плечами, покрепче перехватив сына.

— Пойдем спасать мир, — заговорщически шепчет ему на ухо, — бурундуки без нас не справятся.

Джерри не против. Он даже пытается усмехнуться шутливому тону папы. Но то ли чувствует его натянутость, то ли под кожу пробирается напряжение, повисшее между нами, то ли он просто догадывается, что случилось что-то не очень хорошее, но прежний блеск внутри драгоценных камушков затухает.

Безвозвратно.

… Белая дверь идеально ровная. Её гладкая деревянная поверхность, серебристая ручка, поблескивающая от яркого солнца, забравшегося в дом через окно, со вчерашнего дня ничуть не изменились. Это — удивительное свойство предметов, в отличие от людей. Человеческая жизнь идет, вкусы, нравы меняются, отношения людей, характеры, мысли — непостоянны. А предметы все те же.

И если вчера вечером я, даже не догадываясь, что будет всего через пару часов, заходила в нашу спальню, забираясь на кровать между Джеромом и Эдвардом, обнимая их обоих, то сегодня я стою в коридоре. Том самом. Возле той самой стены. Внимательно изучаю глазами пол, стены, потолок и лестницу… жду.

Актриса из меня бы вряд ли получилась. Ещё там, в Америке, с Джеймсом, когда провал — ощутимое физическое наказание, может быть. Но с тех пор много воды утекло, и теперь с каждым разом прятать истинные эмоции удается все хуже.

Я честно стараюсь. Я стараюсь для Джерри, и моя игра не так уж плоха, наверное, раз малыш не расстроился, но… не знаю. Заподозрил он что-то точно. Да и как тут не заподозрить?

Внезапно деревянная застава распахивается, выпуская моего ангелочка наружу. Переодетый в уже знакомые мне плавки, он выбегает в коридор, улыбаясь мне. Похоже, возвращение на пляж, к океану, его успокаивает и прогоняет сомнения. Ему следует жить поближе к воде.

— Готов?

Отрывисто кивнув, мальчик просительно смотрит вниз.

— Конечно идем, родной, — теперь мой черед согласиться. А затем наблюдать, как малыш с неподдельным детским восторгом кидается вниз по лестнице, не утруждаясь даже держаться за перила. Похоже, все не так плохо, как казалось.

Я разворачиваюсь, уже собираясь спускаться следом, но внимание привлекает крохотная щелка в дверном проеме. Видимо, Джером недостаточно плотно закрыл дверь. Подхожу на шаг ближе, намереваясь побыстрее исправить положение, но невольно заглядываю внутрь. Всего на секунду, однако и этого хватает.

Я вижу Эдварда. Он стоит возле большого деревянного комода в своих брюках для дайвинга, нахмурено глядя в зеркальную поверхность дверцы шкафа. В отличие от личика Джерри, с его лицом никаких изменений не произошло. Разве что, в худшую сторону — оно настолько изможденное, что мне, несмотря на все случившееся, по-прежнему отчаянно хочется войти внутрь, подойти со спины и, крепко обняв его, спросить, в чем дело. Что бы ни происходило, я не перестану любить ни одного из Калленов. Но слова Эдварда, произнесенные вчера, то, что было чуть позже… я не могу пересилить эти события. По-прежнему стою в коридоре. По-прежнему стискиваю пальцами серебристую ручку. И наблюдаю — не столько за тем, что он делает, сколько за тем, как выглядит при этом. Однако, как выясняется спустя пару мгновений, внимание все же заслуживают действия.

Эдвард, оглянувшись, дабы убедиться, что Джером точно не вернется в комнату в ближайшие несколько минут, подступает на шаг ближе к зеркалу, поворачивается немного влево, истязая взглядом его поверхность.