АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

— Все хорошо, Эдвард?

— Более чем, рыбка, — вздыхает, нацепив на лицо улыбку из-за моего обеспокоенного голоса, — я просто хочу, чтобы ты как следует отдохнула. Это тебе необходимо.

— И тебе.

— И мне. Отдохнем вместе, — примирительно замечает он.

Ну что же…

Пусть так.

…Но в почти в полночь, когда Эдвард принимает душ, а я, поддерживая давнюю традицию, смотрю на ночное море, в нашу дверь тихонько стучится Даниэль. Радуется, что открываю я. Но выглядит не лучшим образом — загнанно и встревоженно.

— Спустись в столовую, когда мистер Каллен заснет, Белла, — негромко передает мне мальчик, цокнув языком, — Аро есть что сказать тебе на его счет…

Две чашки цвета дижон с кремовой окантовкой по краям и изящными ручками горчичного оттенка гостеприимно стоят на полированной поверхности дубового стола. На чашках какие-то замысловатые иероглифы нежно-черного цвета, выведенные с особым мастерством. Они же на бело-кремовых блюдцах. Композиция смотрится стильно и дорого, особенно если учесть, что чай в чашках идеально дополняет общую картину. Он им под цвет. Какой-то зеленый. Ароматный.

Я нерешительно прохожу в столовую, где всего пару часов назад проходило что-то наподобие нашего праздничного ужина. Сейчас все выглядит нетронутым, благодаря стараниям домоправительниц. Но вместе с тем каким-то неживым, ненастоящим, мрачным. Наверное, все дело во времени суток. На часах почти два ночи.

Удивительно, но ускользнуть от Эдварда не было сложным делом. Сложнее было объяснить себе, зачем я это делаю. Неужели не верю мужу? Неужели сомневаюсь в нем после всего того, что было?

Логичные и однозначные ответы на сии вопросы несколько раз почти вынуждали меня остаться. Но, вопреки здравому смыслу, я все же приняла приглашение Даниэля. Я послушалась его. Я… скрыла свое исчезновение от Эдварда и спустилась.

Теперь вот стою в проходе в домашнем костюме телесного цвета и мягких бледно-желтых тапочках. От холодных, несмотря на все усилия хозяина, полов замка они все это время мое спасение.

Я не могу объяснить себе, почему поступаю правильно или почему то, что делаю, крайне плохо. Возможно, просто перегораю и не могу достойно воспринимать ситуацию…

— Доброй ночи, — Аро появляется из-за прохода, отделяющего столовую от кухонной зоны. В лучших традициях богатых домов, а еще под стать человеку, владеющему и островами, и замками, на нем темно-фиолетовый шелковый халат и брюки ему под цвет. Домашние туфли с итальянской щепетильностью подобраны в тон волосам, стянутым темной лентой.

Он здесь.

И если еще минутой раньше у меня был шанс сбежать незамеченной, не продемонстрировав, что не доверяю Эдварду, теперь он упущен.

Я спустилась.

Я поверила Вольтури.

Мужчина с отеческим теплом смотрит на мою скованную закрытую позу. Ставит на стол вазочку с сахаром, что принес — щипцы прилагаются.

— Изабелла, пожалуйста, проходите. Я очень благодарен, что вы пришли.

Подчеркнуто вежливо, но тихо. Очень тихо.

Я нерешительно двигаюсь вперед. И точно так же опускаюсь на отодвинутый для меня стул.

Беспокойство. Оправдываю себя беспокойством. Я ведь имею право волноваться за Эдварда? Он мой муж.

Спокойно. Только спокойно… вдох.

— Чай дынного семечка, — присаживаясь напротив меня за этим невероятно большим и неуютным столом, Аро пытается поправить положение. Указывает на мою чашку, — попробуйте. Согревает и замечательно успокаивает.

Чайная экскурсия не совсем вовремя — еще немного, и меня начнет подкидывать на месте.

— Спасибо, — вежливо, но быстро отвечаю я. Беру в руки чашку с чаем, хотя не знаю, собираюсь ли его на самом деле пить. Пахнет напиток интересно, но все неизвестное отныне меня страшит. — Но Аро, я спустилась немного по другой причине…

— Я знаю, — глотнув свежезаваренного чая, мужчина хмурится. Лицо его сковывает сожалением и, в какой-то степени, горечью. Он словно бы еще колеблется, хотя решение о разговоре в основном принято. И этим меня настораживает. — Тем более, времени у нас не так много.

Ему требуется ровно двадцать секунд и один взгляд за мою спину, на лестницу.

А потом Аро делает еще глоток чая и, поставив кружку на дорогое блюдечко, поднимает на меня черные, уставшие глаза. Даниэль, которого, к слову, нигде не видно, не зря опасался за здоровье Вольтури. Оно у него основательно подкошено, судя по всему.

Мне бы неожиданной мудрости этого мальчика…