Сигрид Нуньес - Друг

А теперь мне казалось, что все мои знакомые писатели – а среди тех, кого я тогда знала, почти все были писателями – находятся в состоянии хронической неудовлетворенности и томления духа. Люди постоянно накручивали себя из-за того, кто сколько заработал, а кто был обойден вниманием, только и говорили о том, как несправедливо устроен весь литературный мир. Я не понимала, почему все должно быть именно так. Почему все мужчины-писатели так надменны и почему столь многие из них – сексуальные хищники? Почему все женщины-писательницы так злы и так подавлены? Честное слово, мне трудно было их всех не жалеть.

Всякий раз, когда я приходила на публичное чтение какого-то нового произведения, я невольно чувствовала неловкость за его автора. Я спрашивала себя, хотела ли бы я быть на его месте, и каждый раз ответ был: конечно, нет! И такие чувства испытывала не одна я. Такое же ощущение неловкости пронизывало всю аудиторию. И я помню, что тогда у меня мелькнула мысль: именно это имел в виду Бодлер [46] Бодлер, Шарль Пьер (1821–1867) – французский поэт, критик, эссеист и переводчик, основоположник эстетики декаданса и символизма, повлиявший на развитие всей последовавшей европейской поэзии. Классик французской и мировой литературы. , когда сказал, что искусство – это проституция.

Тем временем я все еще пыталась писать роман. И вот однажды я сказала себе: представь, что ты не напишешь эту книгу. Разве на свете не тысячи и тысячи людей, желающих подарить этому миру свои романы? И, если честно, не слишком ли много на земле романов? Неужели я и впрямь считаю, положа руку на сердце, что если я не напишу своего романа, кто-нибудь из-за этого огорчится? И разве смогу я оправдать себя, если сделаю со своей жизнью, своей единственной бесшабашной и драгоценной жизнью нечто такое, о чем, не сделай я этого, никто не стал бы сожалеть?

Примерно в это время я услышала выступление какого-то писателя по радио. Не помню, кто именно это был, но это с таким же успехом мог быть сам Господь Бог. Я помню, как он сказал, что если за весь следующий год не будет опубликовано ни одно художественное произведение вместо того огромного вала романов и рассказов, которые, как нам известно, увидят свет на самом деле, воздействие этого факта на мир будет, в сущности, таким же. Это, разумеется, не так, поскольку это, вероятно, существенно повлияло бы на экономику. Но я понимала, о чем он говорит, и у меня было такое чувство, словно он адресовал это мне. И тогда я заявила себе: «Ты должна изменить свою жизнь».

Нельзя сказать, что я никогда не жалела о том, что так и не стала писателем. Много раз у меня возникало мерзкое чувство, что я просто слабачка, капитулянтка, слишком ленивая или слишком трусливая, чтобы добиваться осуществления своей мечты. Но если я нуждалась в подтверждении правильности моего решения, мне достаточно было посмотреть на то, что я читаю изо дня в день. Раньше я была страстной книгочейкой, но с годами я все больше и больше теряла интерес к чтению, особенно если это были произведения художественной литературы. Возможно, это как-то связано с теми реалиями, с которыми я сталкиваюсь каждый день, но мне стали казаться скучными все эти истории о вымышленных людях, живущих вымышленной жизнью, полной вымышленных проблем.

Какое-то время я продолжала следить за новинками литературы. Время от времени я покупала книгу, которую все называли шедевром, или Великим Американским Романом, или еще чем-то в этом же духе, и в половине случаев я не могла дочитать эту книгу до конца. А если и дочитывала, то не запоминала прочитанного. Чаще всего я забывала книгу, которую прочла, почти сразу же после того, как закрывала ее. Потом наступил момент, когда я вообще почти перестала читать художественную литературу и осознала, что у меня нет такого чувства, будто мне чего-то недостает».

А что было бы, если бы она не бросила писать художественные произведения, спросила ее я. Как, по ее мнению, она все равно утратила бы интерес к чтению художественной литературы?

– Без понятия, – ответила она. – Я знаю одно – я чувствую себя намного счастливее, делая то, что делаю, чем если бы я делала то, что делаешь ты.

Может быть, я должна была счесть за комплимент то, что она, по ее мнению, может высказать все это мне, не опасаясь, что это заденет мои чувства.

Студент или студентка, которые проходят программу обучения писательскому мастерству, а потом… бросают писать. Нам с тобой были знакомы такие примеры. Похоже, один такой или одна такая бывали в каждой группе, и мы всегда удивлялись: почему это так часто происходит именно с тем или той, кто подает наибольшие надежды? (Типичный случай такого явления – это твоя первая жена.)