Ивлин Тойнтон - Современное искусство

— Сэм, не надо, — просит Нина.

Он сует косяк в карман, пожимает плечами и уходит. Нина задерживается.

— Вы ничего не скажете, нет?

— Вы имеете в виду — ей? Нет, конечно.

— Уж очень она к нему строга.

— Я ничего ей не скажу, правда-правда, — уверяет Лиззи.

Нина, рассияв в улыбке, убегает.

Тем временем в гостиной Белла перемещается, упорно передвигая одну за другой руки, вдоль привинченных Сэмом перил. Лиззи — она следит за Беллой с порога — видит, как та прикладывает руку к пояснице, морщится и чуть спустя неуклонно идет дальше.

— Вы сегодня много практиковались, может быть, хватит? — спрашивает Лиззи. — Вы переутомитесь.

— Я должна попрактиковаться. Завтра мне предстоит далекая поездка.

— Куда?

— Пока не знаю точно, куда. И когда — тоже не знаю. Мне надо повидать одного человека. Старого друга. Вы отвезете меня, когда я узнаю, куда.

— А этот человек не мог бы приехать к вам?

— Сомневаюсь. Не исключено, что она и видеть меня не захочет.

— Это та подруга, у которой ваши дневники?

— Не вольничайте!

Этим вечером за очередной партией в кункен, Белла спрашивает:

— Как по-вашему, Сэм Хейзен на наркотиках?

— Что вы имеете в виду?

— Что вы имеете в виду, что я имею в виду? Разве не ясно? Как по-вашему, он наркоман?

Между травкой и наркоманией, убеждает себя Лиззи, существенная разница, и Белла не иначе как имеет в виду героин или что-то вроде, поэтому твердо отвечает:

— Определенно нет.

Белла устремляет на нее пронизывающий взгляд.

— Но, по-вашему, он принимает наркотики?

— Их все принимают, — выпаливает Лиззи. — Я хочу сказать, время от времени. И он, наверное, тоже.

— В таком случае почему он не может ни минуту постоять спокойно?

— Нервничает, я думаю.

— В самом деле? — говорит Белла. — Ну это вряд ли. Какие наркотики вы принимали?

— Простите?

— Мне любопытно. Вы сказали, что все принимали наркотики. Значит, и вы тоже.

— Я курила марихуану.

— Мы называли ее чайком. А что еще? Кокаин? Экстази? ЛСД?

— Понемногу.

— Достаточно, чтобы определить — сидит человек на наркотиках или нет?

— Не знаю, — отвечает Лиззи, голос у нее убитый.

— Не драматизируйте. Я не собираюсь сдать его ФБР. А сейчас иду спать. Если вы мне понадобитесь, я вас позову. Во всяком случае — услышите грохот, спуститесь вниз.

Час спустя, когда Беллин храп доносится наверх, Лиззи прокрадывается к телефону. Двери между ней и Беллой нет, поэтому говорить свободно не удастся, зато она, по крайней мере, услышит голос Пола — все легче.

Прикрыв трубку ладонью, Лиззи вываливает и как Сэм всучивал ей косяк, и как Нина просила ее ничего не рассказывать Белле, и как Белла ее расспрашивала.

— Он тебя завлекает.

— Глупости, — отрезает она, хотя и сама так думает. — В соседней комнате была Нина.

— Ну и что? Приеду, я с ним разберусь. Как у вас с погодой? Солнце светит?

— Вроде бы. Ты точно приедешь?

— Разумеется. В пятницу.

— Есть одна загвоздка: возможно, в пятницу мне нужно будет ее куда-то отвезти. Ей надо кого-то навестить. Но сейчас я не могу говорить об этом.

— Так что, мне не приезжать?

— Что ты! Просто я надеялась, что эта поездка не придется на пятницу. Не терпится тебя увидеть.

— А мне тебя. И очень хочется познакомиться со старухой не накоротке. Так что до пятницы. Тогда и поговорим.

— Что нам мешает поговорить сейчас?

— Какой смысл. Ты шепчешь все равно как в церкви. И потом, я пишу — как бы краска на палитре не засохла. Дорогущая. Красный кадмий.

Стоит Полу сослаться на работу, и Лиззи неизменно отступается, но на этот раз, едва она кладет трубку, как ее захлестывает обида. Вот если б он захандрил, уж как рьяно кинулась бы она его подбадривать, с какой любовью, с каким пониманием. Она бы висела на телефоне час за часом, пока он не воспрянет духом. Она лежит на узенькой кроватке в гостевой, держит так и не раскрытый «Виллетт» [82] «Виллетт» (1853) — роман Шарлотты Бронте. и вспоминает, как после первой их ночи они шли по Бродвею завтракать, столкнулись с Хизер, и та увязались за ними. Позже, когда они сидели на ступеньках Батлеровской библиотеки [83] Батлеровская библиотека — библиотека Колумбийского университета. , Хизер сказала: «Ты с ним нянчишься. Впрочем, дядечкам на возрасте, видно, это и нужно».

— Так, где ваш друг будет спать? — спрашивает ее наутро Белла. — Этот ваш художник, напомните, как его зовут.

— Пол. Пол Догерти.

— В гостевой вам вдвоем будет тесно — кровать там узкая, а пустить вас в свою спальню мне что-то не хочется. В смысле вдвоем. Знаете что, перебирайтесь-ка вы в мою спальню, а его поместите в гостевую.