Александр Брежнев - Снег на Рождество

И вот в один из вечеров я решил убежать от тела. Ибо только тело поедает и убивает душу.

Я ограничил себя в еде. Я стал пугаться своей фигуры. Я даже порвал все свои фотокарточки, ибо моя сытая морда на них стала вызывать во мне отвращение и брезгливость.

…По пути на работу я всегда прохожу мимо старинной церквушки. Она недействующая. Северная стена у нее вся разрушена. Какой-то стервец-тракторист, чтобы добыть кирпич, по чьему-то приказанию сверху пытался ее разрушить, но так и не смог.

По вечерам она красива, особенно купол, в котором поселились птицы и ветер.

Недалеко от церкви живет с дочкой мой друг Женька. У него нет одной ноги. Он лечит травами, даже делает из них таблетки. Ну а еще он, как и все, любя обольщаться суетными прелестями мира сего, обожает кататься на воздушном шаре, который он сам сделал. По ночам он браконьерствует, а днем сидит у церкви и латает и клеит парусину на шаре.

— Зачем тебе шар? — часто спрашиваю Женьку (все его зовут Женькой, и я его так зову, хотя он намного старше меня).

— Приблизится мое время, и мне надо же будет на чем-то улететь, — объясняет он.

Я успокаиваю его:

— Человек вечен. Если бы воздушный шар всем помогал бы, то у всех они были…

Улыбаясь, он смотрит на меня и ничего не говорит.

— Как турист несет рюкзак, так и душа несет тело. Без души человек животное. Страшное и злое. Нет-нет, мое тело не рюкзак… — вздыхаю я ночами и, накрыв голову одеялом, засыпаю. Но лишь на короткое время исчезают эти мысли. А затем опять появляется мысль о душе.

Рано утром встав, я удивляюсь нежным солнечным лучам. Быстро умывшись и еще быстрее собравшись, я, на ходу проглотив бутерброд, спешу в поликлинику.

На приеме я скучен. Благо что субботний день и больных мало. Сестра замечает:

— Опять вы, доктор, задумались?

— Опять, — отвечаю я ей и в который раз стараюсь разглядеть и в ней душу. Она есть у нее, но только очень маленькая. И это беспокоит меня. «Бедная! Как только может она носить такое тело. В сестре около ста килограммов».

— Доктор, здравствуй! — обращается ко мне больной хроник. Вот его тело несет не одна душа, а пять. Он мог бы дать взаймы душу тому, у кого ее нет.

— Здравствуй, — любезно отвечаю я ему и тут же спрашиваю: — Ну как дела?

— Закрывайте больничный.

Прослушав его сердце и удостоверившись, что ему полегчало, я закрываю больничный. Душа зорко выглядывает из его глаз.

Почти никто не знает моих мыслей. Это мой секрет.

— Доктор, а до пенсии я доживу? — спросил меня вдруг больной, аккуратно складывая и убирая в карман больничный.

«Это мне в пику…» — думаю я. Но, чтобы не упасть лицом в грязь, тут же отвечаю:

— Обязательно.

— У меня два инфаркта, да и зашибал я маненько.

— Дело не в этом. Все дело в душе.

Сестра презрительно смотрит на меня. Видно, понимает, что у нее по сравнению с больным почти нет души.

— А что она лечит, эта твоя душа? — спрашивает он.

— Да нет, она не то что лечит, она носит тело, — скороговоркой произношу я, выдавая тем самым свою мысль.

И вот уже и больной, и сестра, переглянувшись, улыбаются. А затем, не сдерживая себя, начинают смеяться.

— Вот так доктор! Вот так отчебучил!

Им весело. Весело и мне. Разве можно каждый день одними и теми же мыслями жить. Нужно разнообразие. Нужен поиск. До последней минуты, пока бьется сердце. Ибо в любой момент может наступить тот самый миг, когда душа по непонятным еще для меня причинам может перестать носить тело и земное мое «я» исчезнет. А душа? Куда денется душа?..

На днях мне философ сказал:

— Все очень просто, — и начал объяснять: — Твоя душа, побыв определенное время на земле, вначале взойдет к ангелам, затем к архангелам, а они передадут твою душу духам.

— И что моя душа там будет делать? — с интересом спрашиваю я.

— Испытывать глубины божии.

— А как испытывать?

Он с удивлением смотрит на меня. Затем улыбается. Видно, я чем-то развеселил его.

И чтобы я больше не расспрашивал его, он вежливо отвечает:

— А это нам не велено знать. Одно то, что всякая душа, и твоя, конечно, в обязательном порядке там, наверху, будет принята, есть наивеличайшая радость…

Философ не утешил меня. Я думал, он многое объяснит мне. А он, наоборот, еще более распалил мое беспокойство.

Пусть лучше будет, как и было, — душа носит тело. Пусть побудет она лучше подольше на земле. А то, что там с ней, наверху, будет, я уже, наверное, и не ощущу.

…После приема помогаю медсестре донести продукты домой. Она купила их в гастрономе, который находится напротив нашей поликлиники. Ее маленькой душе и так тяжело нести ее тело, а тут еще продукты, три сумки, каждая по десять кэгэ.