Юрий Гаврилов - Записки комбата

Весна в Вытегре всегда была мягкой, а теперь, в апреле, стало уже и вовсе тепло. Но они слишком долго находились на открытом пространстве; уже начало казаться, будто ветер дует со всех сторон.

Сергей и сам чувствовал, что даже сквозь непрошибаемый отцовский брезентовый плащ его начинает пробирать холод. На Любе куртка тоже была подходящая, на теплой подкладке. Но сколько они продержатся еще так, на пронизывающем ветру, даже в cамой теплой одежде?

— Да! — вдруг вспомнил Сергей. — Любаша, я полный идиот! Чего мы мерзнем? — Он сунул руку за пазуху, достал армейскую фляжку, поболтал, прислушиваясь к приятному плеску коньяка. — Выпьем, — то ли предложил, то ли приказал он. — Отметим, что живы, заодно согреемся.

— Отм-м-ме-етим… — пробормотала Люба.

Конечно, она замерзла: губы посинели, руки дрожали, когда она брала фляжку у него из рук. Но несколько глотков коньяка сразу подействовали — по крайней мере, синева отхлынула от губ.

— Согрелась? — спросил Сергей. — Давай я теперь.

— Ты пей, пей, — сказала Люба, заметив, что он отпил всего глоток. — Мне уже хватит.

— Это тебе пока хватит, — улыбнулся он. А потом, может, еще что-нибудь придется отмечать. Прибьет же нас к берегу когда-нибудь.

— Ты думаешь? — невесело усмехнулась Люба. По-моему, все лучшее уже позади.

— Ну уж! — Сергей отпил еще глоток, завинтил пробку. — Так уж и позади. Стал бы я на потом оставлять, если бы нас не ожидало светлое будущее. Устали ноги, Любаша? — заметил он. — Жаль, сесть нельзя на лед, еще больше замерзнешь. Но ты хоть на корточки присядь, меньше продувать будет.

Люба присела на корточки, уткнулась носом в воротник куртки, сжалась в комочек. Сергей тоже присел, закрывая ее от ветра, обнял сзади за плечи. Это была глупая, всегда им ненавидимая ситуация — когда он ничего не мог сделать… Закрывай ее не закрывай, обнимай не обнимай — все равно ветер дует, льдина плывет не по человечьей воле, и берега, как не было, так и нет.

Едва только Сергей об этом подумал, как почувствовал легкий толчок — как будто прямо у себя под ногами.

«Твою мать, приплыли! — мелькнуло в голове. — На что налетели, интересно?»

Он представил, что вот-вот услышит зловещий треск, темные трещины побегут по льду в разные стороны, и тяжело, по-живому вздыхая, обломки льдины начнут погружаться под воду, сбрасывая с себя людей, как ненужный груз…

«Четыре минуты хватит в такой воде, — мелькнуло у него в голове. — А ей и того меньше».

И тут же, встав во весь рост, увидел далеко впереди, в сером тумане, темные очертания берега с острыми вершинами деревьев.

— Любаша, — стараясь говорить как можно спокойнее, сказал Сергей, — мне надо до края дойти, посмотреть. Кажется, мы за что-то зацепились.

— Я с тобой! — тут же вскочила Люба. — Сережа, я одна не останусь!

Он заколебался на мгновение — в самом деле, может, ей лучше сразу пойти с ним? Если окажется, что можно перебраться на берег, они тут же и попытаются это сделать. А если он провалится под лед…

— Хорошо, — кивнул он. — Только осторожно. Я тебе ничего говорить не буду, делай как я, и все. Если что — сразу в сторону, только ползком. Поняла?

— Поняла, — кивнула Люба.

Сергей взглянул на часы: было всего три часа дня, но из-за густого тумана воздух казался серым, вечерним.

Он медленно пошел по льду — туда, где только что видел берег. Люба следовала за ним шаг в шаг.

Он внимательно смотрел под ноги и все-таки не шагнул с обрыва, когда, наконец, добрался до края льдины.

— Стой, Люба! — крикнул он. — Стой на месте, я посмотрю.

Сергей подполз к краю, глянул вниз. Ледяной разлом был очень глубок — метра два толщиной был этот лед, даже не верилось, что он когда-нибудь растает. И там, внизу, отделенное от темно-зеленого водяного среза узкой полоской воды, начиналось белое, покрытое снегом пространство.

Сергей нащупал возле себя большой ком обледеневшего снега, размахнулся и изо всех сил бросил его вниз, на белую поверхность. Ледышка упала с глухим стуком и рассыпалась от удара. Он прислушался: нет, ломкого треска слышно не было.

По всему было похоже, что их льдина зацепилась под водой за края прибрежного льда.

Гадать больше не имело смысла. Конечно, прибрежный лед подтаял наверняка сильнее, чем тот массив, на котором унесло рыболовов. Но выбора все равно нет: льдина в любой момент может оторваться от берега или столкнуться с другой льдиной, расколоться, перевернуться…

Сергей отполз назад и ногами наткнулся на Любу. Оказывается, она была в двух шагах от него — тоже лежала на животе.