Юрий Гаврилов - Записки комбата

Насладившись вволю водными процедурами, Сергей вышел к столу.

Юля, как обычно, практически из ничего, накрыла сытный и красивый ужин.

Засиделись допоздна, делясь последними новостями.

Вызов в Монголию Юля получила, но уехать не могла, так как командование гарнизона не подписывало ей обходной лист, требуя с нее двести пятьдесят рублей (а это зарплата ротного) за какой-то там прибор, якобы утерянный Сергеем на учениях.

Это был, конечно, беспредел. Роту Сибирцев сдал уже пол года назад и ему подписали все необходимые документы. Да и вообще, какое отношение к выполнению служебных обязанностей мужа имеет жена?

Наутро Сергей поехал в часть.

Выяснилось, что еще год назад, этот прибор брал на учения начальник связи полка и с тех пор его не видели, а хватились только сейчас. Старый начальник связи уже уехал к новому месту службы, а новый, не принимал должности из-за отсутствия прибора. Командование, узнав, что семья Сибирцева еще в городе, решило ее придержать, повесив недостачу на командира роты. Все это было «шито белыми нитками». Сибирцев так и сказал командиру полка, незнакомому, недавно назначенному. На что тот ответил:

— Не хочешь платить, жди пока пройдет расследование. Из опыта Сергей знал, что расследование может затянуться на месяц и более. Пересечь же границу они должны были в течение двух недель.

Командование все рассчитало.

Сибирцев понял, что с этим надо просто смириться, как с очередной неприятностью. Заплатить и забыть об этом.

Так он и сделал. И уже к вечеру все документы на отъезд были готовы.

В течение двух дней собрали и отправили контейнер, сдали в наем квартиру, заехали на два дня в Омск, навестить родителей, и поездом убыли в Монголию к новому месту службы.

Вновь потянулась служба в отдаленном районе. Дни были похожи один на другой. Боевое дежурство и наряды меняли друг друга. Погода не радовала. Сильные ветра, песчаные бури, морозные без снега зимы и знойное лето.

Недостаток детского питания восполняли верблюжьим молоком. Кстати, скота в Монголии столько, что толком не знают где чей. Полудикие стада коров, баранов, верблюдов, лошадей заполнили степи. Бродили они и по городку в поисках пропитания. Бывало, мусор выбрасываешь, а из контейнера корова высовывается, жующая пустую консервную банку.

С фруктами и овощами здесь было плохо, так как земледелием монголы не занимались. Запрещал буддизм. Зато, раздолье для рыбалки, монголы рыбу не ели. Быстрая горная река Тола в запасном районе была полна хариусом и ленком.

В штате батареи управления, кроме техники связи (на базе Зил-131 и Газ-66) была и инженерная техника: Полевая землеройная машина (ПЗМ) на базе колесного трактора Т-150 и дорожный индукционный миноискатель (ДИМ) на базе УАЗ-469.

На «ДИМе» стоит два руля: левый автомобиля и правый для управления минными тралами, навешенными впереди машины. Когда ехали по трассе, садились специально для хохмы за два руля. Встречные водители дурели от вида двух водителей в салоне. А когда правый водитель начинал резко выкручивать руль в сторону встречного движения, они в страхе шарахались на обочину.

«ПЗМка» же, предназначенная для рытья окопов, незаменимая штука в народном хозяйстве для прокладки под землей труб и кабелей. Сколько мы на ней шабашек сделали?!

БТРов в штате батареи, слава Богу, не было.

В Чойре они прожили год. Сергей большей частью находился на службе, Ванька определили в детский сад, а Юля сумела устроиться в военторг сторожем. Но даже такая работа вносила хорошую добавку к семейному бюджету.

Почти благоустроенная квартира (нет горячей воды, но брали из отопления), работа, сын пристроен, продовольственный паек, двойной оклад, — жить можно. Зная, что тяготы армейской службы временные, они с надеждой смотрели вперед.

Однообразную жизнь в отдаленном гарнизоне скрашивали небольшими семейными праздниками.

На Новый год Сергей одевался Дедом морозом и поздравлял Юлю и Ванька с праздником. Играл на баяне, пели, танцевали. Сын рассказывал стихи.

На восьмое марта нарисовали с сыном для Юли большой поздравительный плакат и приклеили его в гостиной. Вместо благодарности, получили от Юли «на орехи» за то, что испортили новые обои.

Выезжающие, по окончанию срока службы в Союз соседи, подарили им породистого кота. Крупный, черно-белый, длинношерстный, очень умный красавец. Одно то, что он самостоятельно ходил в туалет, не забывая сделать слив, прыгая и дергая за цепочку унитаза, уже о многом говорит.