Юрий Гаврилов - Записки комбата

После бессонной ночи, Сергей принял решение.

Утром он вызвал в канцелярию Кикаева.

— Да, товарищ сержант, обидел ты меня сильно. С сегодняшнего дня никаких земляков. Друга твоего переводим в другую часть. Обращаю внимание на то, что последнее время к тебе появилось много нареканий по службе со стороны офицеров и прапорщиков части. И, все-таки, наказывать тебя и в этот раз не буду. Даю тебе еще один шанс, может быть, последний. Вопросы есть? Вопросов нет. Свободен.

Вопреки ожиданиям комбата, Кикаев не воспылал рвением к службе, а наоборот, грубо говоря, положил на нее «большой болт».

Всем своим поведением он негативно влиял на сослуживцев и оказывал неуважение командирам.

— Давай, уберем его с базы, — неоднократно предлагал командир части Сибирцеву, но Сергей отказывался, считая, что этим он расписывается в своем бессилии.

В батарее опять появилась конопля. Тогда, Сибирцев снял Кикаева с должности замкомвзвода и, написав письмо, послал вызов его отцу.

При виде приехавшего отца, у Аслана, словно земля из-под ног ушла. Он побледнел, как-то весь поник и ссутулился, превратившись из гордого горного орла в мелкого зачуханного воробышка. Ну, никак он не ожидал, что комбат способен на это.

Средних лет, хорошо сложенный и солидно выглядевший мужчина, был ярким представителем своей национальности. Он попросил оставить их с сыном вдвоем.

О чем они говорили, осталось тайной, но через двадцать минут Кикаев старший вышел из канцелярии и попросил Сибирцева показать, где он может остановиться.

Расположил его Сергей у себя дома, выделив одну комнату. Жил он еще два дня. Комбат провел его по гарнизону, рассказал об армейской жизни. С сыном встретиться он больше не пожелал.

После встречи с отцом, Кикаев на глазах изменился. Возможно, он затаил злобу в себе, но внешне этого не показывал. До конца службы был образцовым сержантом и на дембель ушел старшиной. Однако, доверительных отношений между ним и комбатом уже не было.

6

«Солнце жарит и палит — в отпуск едет замполит. На дворе декабрь холодный — в отпуск едет Ванька, взводный». Строевые офицеры, как правило, в отпуск ездили в конце или начале года. Не исключение и капитан Сибирцев.

И вдруг — отпуск в августе! Это просто счастье! Помогла путевка в Сочинский военный санаторий, выделенная ему окружным госпиталем, к тому же, путевка семейная. Шестьдесят дней ничего не деланья, да еще и летом! Блеск!

Отпуск сорок пять суток, две недели на дорогу поездом и несколько дней за «болячки». Сергей летал на крыльях и молил Бога, чтобы его не задержали. Бывало такое, что уже садишься в вагон с чемоданом, а по перрону бежит посыльный и кричит, что отпуск накрылся «медным тазом» и тебя срочно вызывают в часть.

В отпуск, обычно, летали самолетом. Доплачивали сами, зато появлялось две недели дополнительного отдыха.

Отпускной билет и проездные документы оформил заранее, а затем, когда начальство уже призабыло, что ты на днях должен уехать, тайно, ночью умчались всей семьей в аэропорт.

В Адлер летели самолетом с остановкой в Омске. Завезли Ванька к бабушке и продолжили путешествие. После сурового Забайкалья, Сочи показалось раем: мягкий климат, лазурное море, цветущая магнолия, пальмы… Отдыхали на полную. Лечебные процедуры (грязи и ванны) принимали как-то урывками, больше путешествовали по окрестностям: Мацеста, Гагра, Пицунда, озеро Рица. Бродили по ботаническому саду, парку «Ривьера» и набережной. Загорали, купались в море. Двадцать четыре дня пролетели, как один. Это был первый семейный курортный отпуск. (Далеко не последний).

Из Сочи полетели в Ленинград, неделю гуляли по Питеру, обошли все музеи и дворцы. Жили у дяди Феди. Затем, на родину, в Вытегру.

Любимый отдых у Сергея — это рыбалка. На Онежском озере — особенно!

Заранее созванивался с друзьями, собирались в назначенное время и, двумя — тремя «казанками», мчались в устье Онего к маяку, где в домике бакенщика останавливались на неделю — другую.

В этот раз Сергей попадал на лов сига. Прибыв в Вытегру, сразу же побежал к Вовке Старкову, а рано утром следующего дня, они втроем: Налим, Сибирцев и дядя Илья, отец Вовки, помчались на их моторке в устье. По пути решили заскочить на озеро Великое, покидать блесну.

Расцветало. На небе ни облачка. Последние звезды тускло мерцали в предутренней синеве. Тишина. На горизонте, из глубин Онего, медленно всплывает огненно-рыжий диск солнца. Ведро. Послышались первые голоса птиц. На широкой глади озера, возле островков камыша и целых плантаций кувшинок (водяных лилий), то тут, то там раздавались всплески. Это щука вышла на утренний жор. Остановились в копани (искусственная протока, соединяющая озера между собой). Бросили по паре удочек и начали блеснить. Однако клева не было. Вскоре послышалось глухое урчание «Стационара». Мимо шли на деревянной лодке двое мужиков.