Михаил Полюга - Прискорбные обстоятельства

«Это я виноват! — корил себя я. — Не только я, а еще город Львов, осенний свет, упрямая Квитко, стечение жизненных обстоятельств. Жизнь виновата! Но кто знал, что из набора пустяков и пустышек вылепится такое несчастье? Вместо вина, флирта, случайной постели и легкого расставания — шепот и больные глаза. Выходит, еще не все мы отвыкли от истинного, настоящего , от того, что нестерпимо болит, а не щекочет. И что теперь? Чем обернется это страдание? Чем?»

Молчание затягивалось, Капустина едва слышно дышала в трубку, и я набрался смелости и позвал:

— Может быть, завтра увидимся? Мороженое, сухое вино? Или поедем куда-нибудь за город? Я давно не был в Тригорье. Там монастырь, трехсотлетние дубы в три обхвата, дамба на реке, каменные берега, вода падает с высоты и расшибается о валуны так, что изморось поднимается к перилам. Туман из измороси…

— Да, конечно, поедем! — донесся до меня гулкий, прерывистый звук, как если бы у мембраны вздрогнула и забилась кровяная жилка…

— Дурной тон — пить в одиночку! — внезапно услышал я рядом с собой низкий, с хрипотцой голос, и за столик, громыхнув стулом, самочинно уселся не кто иной, как Леонид Карпович Гарасим.

— Ну так выпьем вместе, — легко согласился я и сделал красноречивую отмашку официантке. — Какими судьбами, Леонид Карпович?

Меньше всего я ожидал увидеть здесь, в заурядной «Розе пустыни», бывшего начальника отдела «К» службы безопасности области. Собираясь кутнуть, он обычно хоронился в стороне от любопытных глаз, в отдельных кабинетах кафе и ресторанов. Но теперь-то что прятаться! И вот он сидит напротив, глаза навыкате, бритый череп бугрист и непропорционален, и лишь в зрачках прежняя цепкость сменилась странной размягченностью сродни тоски у выброшенной на улицу собаки.

Неужели и у меня теперь такой же неприкаянный взгляд? Или надежда на содействие Олефира пока еще разводит нас по разным берегам жизни? Но река с каждым годом обезвоживается, мелеет и иссякает, берега сходятся — и рано или поздно все мы окажемся в одной, завершающей точке бытия…

Официантка принесла два бокала с коньяком и блюдце со слезоточивым лимоном, нарезанным кружками и щедро присыпанным сахарным песком.

— Я уже пьян, набрался под завязку! — сипло сказал Гарасим, но бокал все-таки поднял и, поглядев сквозь стекло на свет, добавил: — С вами одну рюмашку осилю, а больше не стану.

— Что так?

— А потому что все гниды!

— Кто это — все?

— Все! И вы, и я, и особенно они ! — многозначительно указал пальцем на потолок Леонид Карпович и покривил в ухмылке рот. — Сказали бы: иди, Гарасим, подобру-поздорову, отдохни, потому что надобно уступить место хорошему человеку. Так нет же, сперва пороются в нужнике, насобирают дерьма… На кого в наше подлое время нельзя нарыть компромата? Кто у нас чистенький? — Он внезапно закрыл глаза и глубоко задышал носом, но через секунду встрепенулся и продолжил как ни в чем не бывало: — Мы и на вас, Евгений Николаевич, рыли. Да, было контрразведывательное дело — еще тогда… И не одно. Повыше тебя людей слушали, так что… Власть, друг мой, такая зараза! Была, понимаешь, служба безопасности как бы сама по себе, и вдруг какой-то прокурорский надзор! Лезете, суетесь, командуете! Кто же будет рад? А кроме всего прочего, многие стали втираться в бизнес, крышевать, сращиваться. У вас свои сферы влияния, у нас — свои. При таком раскладе кто о ком больше знает, тот и наверху. Как ты хотел? И в доме у тебя побывали — как водится, негласно. Спи спокойно, ничего такого не нашли. Однако небогато живешь! А разгорелся скандал с интернетом — мы все материалы сразу уничтожили, и следа не осталось. Это лишь я под рюмку да по старой дружбе тебе шепнул, а станешь официально спрашивать, так ни-ни!..

Гарасим снова собрался задремать, но овладел собой и рывком поднялся из-за стола.

— Пойду я, Евгений Николаевич. Слабею без тренировки: выпью лишку — и тянет в дрему.

Со спины некогда грозный, а теперь бывший начальник отдела «К» и в самом деле показался мне слабым, едва ли не беспомощным: плечи у него провисли, походка стала неверной, шаркающей и, когда шел, его несколько раз качнуло на столики.

«Вот и еще одна странная история открылась, — как о чем-то давнем и полузабытом, подумал я о событиях прошлого года. — Может, и вправду нет в жизни ничего тайного, что не стало бы явным?»

В кармане ожил, завозился, зазвонил мобильный телефон. Что сегодня за день, право? Я не спеша допил коньяк, пожевал кисло-сладкий ломтик лимона, потом нажал кнопку ответа и с удивлением услышал голос жены: