Давид Фонкинос - Две сестры

Но было и еще одно: Агата приметила во взгляде мужа особую искорку. Ту самую искорку, которую давно уже не видела, когда он обращался к ней. Она вдруг вспомнила первые месяцы их совместной жизни: как они тогда разговаривали часами, как восхищались каждой мелочью из жизни друг друга! И ей стало грустно при мысли, что это родство душ почти умерло.

А Матильда впервые за долгие недели уснула спокойно. Ей сразу полегчало после того, как она приобщилась к чему-то новому, а главное, с ней уже не разговаривали как с больной. Когда человек страдает, окружающие смотрят на него как на взрывное устройство и обращаются с ним так осторожно, словно боятся, что красный проводок и синий проводок вот-вот сомкнутся и взрыв все разнесет в клочья.

Вечерний разговор был просто захватывающим; Матильде вообще всегда нравилось беседовать с зятем; ей очень импонировала его увлеченность своей профессией. Такое встречалось все реже и реже: человечество относилось к своей истории с возрастающим равнодушием: переизбыток информации во всех областях жизни убивал в людях энтузиазм, способность восторгаться достижениями прогресса. Особенно явно это демонстрировали дети: они воспринимали мультфильм как должное, смотрели его с пресыщенным видом – более того, могли в самом интересном месте отвернуться от экрана и заняться чем-то другим, не возводя в культ это зрелище. Прежние ребятишки весь день с нетерпением ждали, когда им включат телевизор и покажут «мультик». А нынче бесконтрольный доступ к любой технике привел к катастрофической деградации любознательности, жажды нового. Подобные энтузиасты стали редки, как рыцари былых времен, за ними буквально охотились. И Фредерик принадлежал к их числу.

Матильде хотелось отблагодарить сестру и зятя за все, что они для нее делали. Конечно, она много времени посвящала Лили, и это помогало им хоть немного передохнуть. Но все же она решила сделать им подарок. Придумать, какой именно, было несложно. Они оба обожали классическую музыку. Агата много лет играла на пианино. Но играла, как казалось Матильде, чисто механически, без всякого вдохновения; с тем же успехом она могла бы заниматься дзюдо. К восемнадцати годам она и вовсе забросила игру, но все же научилась разбираться в музыке, и это, помимо других точек соприкосновения, сблизило ее с Фредериком. Который, в частности, обожал Шуберта. Матильда разузнала, что в Театре Елисейских Полей будут исполнять его произведение «Смерть и Девушка» [22] Имеется в виду квартет ре минор № 14 Франца Шуберта, написанный в 1824 г. , и купила им билеты.

– Ох, ну зачем ты тратилась! – воскликнул Фредерик.

– Как чудесно! – восхитилась Агата, открыв конверт с билетами. – «Смерть и Девушка»! Вот спасибо!

– Да, лучше и не придумаешь.

– А я, конечно, посижу с Лили.

– Спасибо тебе! – повторила Агата, целуя сестру.

И тут она бросила взгляд на дату концерта, указанную в билетах: четверг, 24 ноября.

– Ой, я же не смогу пойти в этот день!

– Это еще почему? – удивился Фредерик.

– У нас в банке праздничный вечер. Соберутся все наши клиенты. Господи, какая жалость!..

Матильда стала извиняться за свой промах. Агата, подумав, предложила:

– Вот что, идите-ка на концерт вы вдвоем. А для Лили вызовем бебиситтер.

Матильда с Фредериком заспорили, но было ясно, что это наилучшее решение, иначе билеты пропадут. Дождавшись, когда все заснут, Агата встала с постели и пошла проверить записи в своем ежедневнике. Да, на 24 ноября действительно был намечен прием в банке. Матильда уже порылась в ее вещах, значит она могла наткнуться и на эту информацию. Неужели она намеренно взяла билеты именно на этот день? Нет, не может быть. Матильда так не поступила бы. Хотя… иногда она вела себя так непредсказуемо… Агата не знала, что и думать; в конце концов она предпочла убедить себя, что это просто случайное стечение обстоятельств.

Дни тянулись монотонной чередой рутинных дел для всех троих. Но вот наконец наступил день концерта. Впервые за долгое время Матильда накрасилась, и Фредерик с удивлением обнаружил, что его свояченица очень красивая женщина.

Они оба пришли в восторг от чудесной музыки. Матильда вышла из зала со слезами на глазах. После ухода Этьена она жила словно под анестезией, полностью отключившись от внешнего мира. И вот теперь к ней внезапно вернулась способность восхищаться красотой: Шуберт и сегодняшний квартет разбудили в ней былые эмоции. Возможно, то была лишь минутная иллюзия, вызванная прекрасной музыкой, но Матильда чувствовала себя очарованной и даже чуточку счастливой.