Сергей Докучаев - О всех, забывших радость свою

— Успокойтесь, — проговорил я, посмотрев ей в глаза. — Что вы так нервничаете?

— Молодой человек, мне некогда с вами разговаривать.

Она отстранила мою руку и подошла к лифту.

— И как же вы собираетесь уехать? У вас есть ключ?

— Нет. Ключа у меня нет. За мной приедет вахтер.

— Вахтер, говорите. Ну-ну.

Но вдруг кабина в шахте лифта действительно ожила и начала спускаться. Катя повернула ко мне голову, измерила сверху донизу взглядом и вновь повернулась к лифту.

Через десять секунд двери открылись. Внутри действительно стоял вахтер. Я вздрогнул и сполз по стене на корточки. Вахтером оказался мой постаревший, с плешью на голове, помятый жизнью, друг Степан. Катя зашла внутрь кабины, а вахтер, повернув ключ на пол оборота, запустил механизм на подъем.

Я был реалистом по жизни и не верил в параллельные миры, всякого рода мистику, перемещения в пространстве-времени, хотя и любил в детстве читать фантастику. Но одно дело — книги и вымышленные вселенные, а другое дело — ты сам, твои глаза и органы осязания, которым веришь, как себе.

До самого вечера я сожалел, что не смог поговорить с Катей номер два. В блокнотике я так и расчертил. Катя один — моя жена, Катя два — дочь Валеры, Катя три — любовница Валеры, Катя четыре — мать Валеры. Пришлось составить подробное описание всех женщин, основываясь на описании моей жены.

Ставил плюсики и минусы. Больше всего совпадений было у Кати номер два. На втором месте шла любовница, замыкала список мать.

Мы не успели закончить и одной партии игры в нарды, как в нашу палату зашли врач и Катя номер три. Любовница Валеры.

— Добрый вечер, дорогие мои, — сказал, широко улыбаясь, Роберт Васильевич. — Как мы себя чувствуем?

— Хорошо, — почти хором ответили мы с Валерой.

— Пора, значит, вас выписывать, — еще шире улыбаясь, ответил он.

Екатерина Валерьевна села на край кровати Валеры, послав ему воздушный поцелуй.

Доктор померил мой пульс.

— Да, действительно, молодой человек, вам здесь больше нет смысла находиться.

— Меня выписывают? — с нескрываемой радостью спросил я, забыв, где нахожусь и с кем.

— Да. Пожалуй, мы вас выпишем. Не завтра, но скоро. Возьмем кое-какие анализы и отпустим, если все будет хорошо. Кстати, сегодня к вам приедет ваша мать. Она уже звонила. Вахтер ее сюда спустит.

— Мама? А жена?

— Про жену ничего не знаю, дружочек, уж извини.

Роберт Васильевич обсудил что-то с Валерой и удалился, заявив, что должен еще зайти в реанимационный блок к новой пациентке.

— Очень тяжелая пациентка, — сказал он, покачав головой. И по состоянию, и по характеру тяжелая.

— А что с ней, доктор? — спросил я.

— Опухоль в сердце. Нужна срочная операция, но она ее не перенесет.

— Опухоль сердца. Никогда не слышал о таком.

— Еще не такое бывает, голубчик, — сказал Роберт Васильевич уже без улыбки и ушел.

Катя номер три обняла Валеру, поцеловала и начала делиться новостями. Она так горячо обо всем рассказывала, импульсивно, много жестикулируя, что я уже не сомневался. Передо мной моя Катя. Сорокалетняя Катя. Так красноречиво могла лишь она рассказывать. О всякой ерунде, чепухе, мелочах…

Если сопоставить все ранее сказанное и узнанное мной, сейчас она встретила мужчину, по ее мнению — последнюю надежду на личное счастье. Впереди у них было еще как минимум два года жизни вместе, а после он должен будет ее бросить, прихватив с собой все ее накопления.

Решил уже ничему не удивляться. Это бесполезно. Вновь, как и в прошлый раз, вышел в коридор. Противно было наблюдать за их ласками и поцелуями. Странно, но я ревновал эту сорокалетнюю женщину к Валере.

В коридоре было пусто, как всегда, и даже еще темнее обычного. Накала лампочки едва хватало, чтобы видеть очертания коридора. Если честно, я устал. Голова раскалывалась, но не от боли.

Может, таблетки так действовали, не знаю. Просто устал держать всю эту кашу в голове. Вопросов было больше, чем ответов. Если врач не врет, то скоро должна будет спуститься мать. Я решил уехать вместе с ней. Все равно они меня выписывать собираются. Пора бежать из этого мрака.

Проходя мимо поста медсестры, увидел связку ключей на столе. Остановился, как вкопанный. Осмотрелся вокруг. Никого не было. Видимо, Катя номер четыре забыла ее здесь. Положил связку в карман. Впервые за прошедшие дни почувствовал себя увереннее. Завтра поутру, пока не пришла мать Валеры, поднимусь наверх и разберусь что к чему.

Маленький боковой проход в реанимацию был черным. Темнота липла к лицу как влажная паутина. Пришлось на ощупь дойти до двери. Не с первого раза удалось подобрать ключ и открыть дверь. Передо мной было небольшое помещение, чуть больше нашей с Валерой палаты, разделенное на три части клеенчатыми шторами.