Эдуард Веркин - Мертвец [litres]

– Молчи, придурок, в лоб дам, – предупредил я.

– Ну-ну, не очень ты… Я тебе помочь хочу, а ты сразу бычишь…

На крыльцо выполз большой красный муравей, Сенька ловко в него плюнул и принялся наблюдать, как муравей пытается выбраться из вязкого пузыря. Надо будет переписать в своей тетрадке про Сеньку, я там про него очень мягко написал. Теперь напишу, что он настоящий мурод. Всё исправлю.

– Есть ещё вариант. – Сенька смилостивился, выручил муравья соломинкой и отправил насекомое в одуванчики. – Есть ещё один вариант.

– Какой?

– Ну, как какой? Ты же с этим теперь корешишься, как его там… Денис?

Откуда эта сволочь знает?

– Так вот, насколько я знаю, этот Денис, он это… чувачок с деньгами. Ну, так и лизни поглубже…

Тут я уж не удержался, в лоб ему треснул. А этот любитель дохлятины увернулся и как в сплетение мне засветит! Я язык чуть не откусил.

Сенька в стойку ещё встал, левый кулак выставил, правый поднял к челюсти, зенки свои задрал, Майк Тайсон.

Не, я с ним бы без вопросов разобрался, я сильнее и тяжелее, но с мелким драться стыдно, никакой доблести нет. Если победишь – поколотил сопляка, если проиграешь – ещё позорнее…

– Давай-давай, – подмигнул Сенька. – Иди, чемпион, я куплю тебе пластырь от мозолей…

– Дубло ты, – сказал я. – Ничего не понимаешь.

И я пошёл. В сторону краеведческого музея. И через две минуты меня догнала мать.

– Ты подумал? – спросила она.

Метров за сто от столовки я остановился. Потому что увидел его. Увидел и сразу понял, как его на самом деле зовут. Совсем не Денис. Его зовут Упырь. Издали он очень похож на упыря. Особенно, когда ест. Зубки вываливаются, а верхняя челюсть такая, будто кастетом в неё вставили.

И ещё я понял.

Что от него не отвязаться. Никак.

Что, если я сейчас его пошлю подальше, то мне этого не простят.

Мать будет ходить с хромой рожей. Разговаривать со мной не будет, будет рыкать и фыркать. И очень скоро я начну чувствовать, что во всех бедах нашей семьи виноват я.

Отец, конечно, не станет ходить с кривой рожей, но его просто жалко.

Во всех бедах. Это я послал Котлова на опору, это я высвистал ветер, это из-за меня Котлов поломался. Это я взял тупой кредит на постройку дома…

И так будет и дальше. Я останусь виноват. Она со мной почти до вокзала шагала. И всё говорила, что я должен помочь. Должен помочь, должен помочь, должен помочь, у нас проблемы, у нас проблемы…

А если я соглашусь, то она сразу станет доброй и спокойной.

Выбора нет. Говорят, что выбор есть всегда, это не так. Выбор, это когда между чёрным и белым. А если из двух зол, это не выбор. Это неизбежность. Я попал в состояние неизбежности. Куда ни поверни – путь на самом деле один.

Упырь.

Вряд ли этот гад сюда припёрся пообедать. Что, у него дома есть нечего?

А откуда он знает, что я тут пойду? Чутьё? Не, у него точно чутьё. Наверное, у мертвецов у всех чутьё. На живых. Зомбацкое чутьё.

Он сидел на бетонных перилах столовки и ел что-то из пластиковой тарелки. Мимо пройти было нельзя, я остановился.

Я согласился.

Выхухоль сдохла.

Сел рядом с ним на перила, подавился бы он, что ли, так нет, не подавится.

– Вкусно? – спросил я.

– Угу, – промычал Упырь.

Я заглянул в тарелку. На самом деле плов, на самом деле вкусно, во всяком случае, выглядит. Повара у нас хорошие.

Упырь выловил из тарелки кусок мяса с жиром, слопал, не поморщился. Даже Вырвиглаз и тот бы трижды подумал. А Упырь не подумал. Принялся подбирать со дна рисины.

– Меня ждёшь? – спросил я.

– Угу.

Он покончил с пловом, выкинул тарелку в урну. И вилку туда же.

– Зачем ждёшь?

– Как зачем? – Упырь вытирал пальцы салфеткой. – Ты же сам… ты же сам хотел…

– Чего это я хотел? – с подозрением спросил я.

– Ну как… Папа сказал, что ты хочешь со мной подружиться…

Упырь шмыгнул носом, наверное, аллергия. А может, простудился.

– Я хотел с тобой подружиться?

– Ну да…

И в самом деле. Я всю жизнь хотел с ним подружиться. Мечтал. Ну. Ладно. Ладно, сволочи, сами…

– А ты вообще кто?

– Я Денис… – растерянно пробормотал Упырь.

– Ах Денис! – Я изобразил удивление. – Что же ты ничего сразу не сказал!

– Я сказал… Мы же вчера встречались…

– Вчера? – Я почесал голову. – Ну, да… Там я тебя толкнул, кажется… Но ты сам виноват. Видишь ли, у нас тут какой-то маньяк объявился. Подходит ко всем, знакомится. Ну и общественность взволнована, короче… А ты что тут сидишь?