Нина Вяха - Завещание

Даже первые люди благодаря своему новоприобретенному знанию ощущали себя непобедимыми, и даже сегодня, спустя много веков, когда человек обрел полную власть над огнем, продолжает происходить то же самое.

Есть на нашей планете люди, которые ощущают с огнем родственную связь, или скорее, чувствуют в себе призвание продолжать и дальше утонченные огненные традиции. Такие личности мало находят понимания у остальной части общества, где их зачастую принимают за крайне неспокойных субчиков, и каких только не изыскивают эпитетов и ругательств, чтобы обзывать их: пироманы, поджигатели чокнутые и так далее, чтобы еще больше увеличить пропасть между нами и ими.

Но им это безразлично, друзьям огня. Им и дела нет до осуждающих взглядов толпы, потому что стремление разжечь огонь в них сильнее, чем страх стать изгоем и оказаться за решеткой.

Пусть даже уровень преступности в обществе снижается благодаря растущему уровню благосостояния или, скорее, присутствию полиции, число склонных к поджогам личностей никогда не уменьшится. На эту цифру не влияет ни уровень благосостояния, ни число служителей закона, – нет, она зависит от чего-то иного, вроде внутреннего призвания. Огонь зовет, и человек откликается на его зов.

Поджечь деревянное строение куда сложнее, чем все думают. Особенно в разгар студеной зимы, однако это может оказаться трудным и осенью, и весной, и даже летом. Если ты хочешь, чтобы по той или иной причине, например из-за страховки, все выглядело так, словно пожар начался случайно, требуется тщательно все продумать.

Температура в очаге возгорания всегда выше, чем в остальной части пожарища, и если хочешь, чтобы все выглядело так, словно человек погиб из-за того, что курил в постели, следует разжечь огонь рядом с постелью. Сложно сказать, как долго понадобится подпитывать огонь, но скажу сразу – на это потребуется порядочно времени, если хочешь, чтобы все выглядело так, словно пожар начался сам, а не его кто-то начал.

* * *

Анни лежала на диване, ощущая, как живот словно стягивает обручем, и он становится твердым, как шарик. В последнее время такое бывало с ней все чаще и чаще, и когда такое происходило, ребенок вел себя очень тихо. Стягивания длились не так долго и почти всегда проходились на дневное время. Больно при этом не было и, когда отпускало, ребенок вновь беспрепятственно начинал шевелиться – по-видимому, на него все эти пертурбации не действовали.

Через распахнутое настежь окно было слышно, как во двор въехала машина. Анни была дома одна, остальные уехали купаться, а Сири отправилась в магазин на велосипеде.

Во дворе остановился синий «вольво», и из него вышел мужчина, которого Анни прежде встречала только раз, вечером того дня, когда хоронили Пентти. Она поздоровалась с ним, но и только.

Мужчина остановился перед домом и улыбнулся ей.

– Вы помните меня? Я тот самый Мика.

Его голос был мягок и мелодичен, с едва заметным акцентом. Анни кивнула.

– Мама отправилась в магазин.

Мика, казалось, вполне удовлетворился этим ответом и уселся на ступеньку крыльца, чтобы, судя по всему, дождаться Сири. Анни не знала, что ей следует делать, поэтому осталась стоять на верхней ступеньке. Подумав, она спросила:

– Простите, что спрашиваю, но какие чувства вы испытываете друг к другу?

Мужчина выглядел растерянным.

– Какие у вас отношения? – переформулировала вопрос Анни.

– А, а она не говорила? – теперь Мика снова улыбался. – Тогда я не должен ничего рассказывать.

– Что рассказывать?

Мика улыбнулся ей, все так же мягко. Какое-то время он глядел на нее изучающим взглядом, после чего, кажется, решился.

– Мы помолвлены.

* * *

Под покровом тьмы он проскользнул внутрь, заранее прикинув, что огонь должен начаться с корзины для бумаг, чтобы при последующем расследовании очаг возгорания был виден сразу.

Потому что расследование будет обязательно.

Время суток тоже было выбрано неслучайно – он понимал, что если не все, то большинство сейчас точно спит, и надеялся, что огонь успеет разойтись прежде, чем он пройдется по всем углам, поджигая там.

Огонь был красивым. И внешне, и по звучанию. Этот совершенно уникальный звук разгорающегося пламени, хотя многие не видят в нем ничего красивого. Идеальное сочетание высоких и низких тонов, ритмичного потрескивания и редких фанфар, когда попадается сучок – он давно это усвоил, благодаря прошлым экспериментам. И это было замечательно, словно можно было услышать, как жизнь бурлит в дереве.