Нина Вяха - Завещание

Вало быстро понял, что Анни и подавно не успокоится, пока не выяснит, что же случилось на самом деле. Что ее тоже поразило это чувство – во всяком случае, он думал, что это было то же самое чувство, ощущение, что что-то здесь не так, что-то не сходится, – он видел это по сестре. Его же реакцией на случившееся стало, что он попытался смириться с мыслью, что, возможно, все это несчастный случай, несмотря ни на что. Что это просто игра воображения, и что причина, почему произошедшее всколыхнуло в нем такие сильные чувства, крылась в том, что ему до сих пор был памятен сгоревший гараж.

Не все пожары дело рук человеческих. И тот факт, что альянс, который они раньше образовывали, так очевидно прекратил свое существование – в общем, он не знал, что и думать теперь, когда никто и ничего ему не рассказывал. У Вало и в мыслях не было объединиться со старшей сестрой, которая всю жизнь считала, что она куда лучше его, что она лучше их всех. И чего только Анни позабыла в этой своей Швеции? В большом городе? Да кем она, черт побери, себя возомнила?

Когда в семье много детей, среди них часто образуются союзы. Они могут носить как временный, так и постоянный характер. Как в случае с Лахьей и Тармо. Их отношения были настолько прочными и незыблемыми, что остальные не шли с ними ни в какое сравнение, скорее напоминая некое подобие двоюродных сестер и братьев, случайных родственников на периферии.

Вало никогда не ставил себе в пример старших братьев, совсем напротив, так или иначе, но все они один за другим разочаровывали его тем, что не дотягивали до того масштаба личности, до какого, по его мнению, должны были.

Когда Вало было одиннадцать, то есть в тот год, когда сгорел гараж, только один из братьев не успел впасть у него в немилость, и это был Воитто.

Воитто на тот момент жил уже не дома, а на засекреченном объекте (во всяком случае, он был таким для Вало), где завершал свою спецподготовку.

И именно тот факт, что брат единственный из всей семьи Тойми хотел стать военным, очень сильно импонировал Вало.

Точно так же, как Воитто и Пентти, Вало тоже собирался защищать свою родину, когда подрастет. Он с сожалением оглядывался на две войны, которые довелось в молодости пережить его отцу, и спрашивал себя, доведется ли ему пережить в своей жизни нечто столь же грандиозное.

Остальные братья, полумужики, интересовались только собой и своими делами, а некоторые из них даже и полумужиками не были. Вало старался даже не думать об их отклонениях: в их больных желаниях и страстях крылось нечто глубоко ему омерзительное.

Но больше всего из братьев он ненавидел Ринне. Ринне, тоже дитя огня, с ярко горящим пламенем внутри, был полной противоположностью Вало. К примеру, Тату никогда не обращал внимания на свою внешность.

Вало же был красивым ребенком.

Если смотреть чисто объективно, то большинство младенцев рождаются некрасивыми, но не Вало.

Он появился на свет уже полностью оформившимся и красивым, как херувим. Он привык слышать это с ранних лет, какой же он красивый, и, возможно, это сыграло свою роль, когда он впоследствии начал часами проводить перед зеркалом, восхищаясь собственным отражением, но, возможно, он так делал бы, даже если бы ему не твердили постоянно о его красоте. Он уже заранее предвкушал всех тех девчонок и женщин, которые станут восхищаться им и любить его, и всех тех парней и мужчин, которые захотят походить на него.

И, честно говоря, пубертатный период может тяжело протекать даже у самых красивых детей, но не у Вало. Он копил деньги в жестянке, которую прятал под половицей у своей кровати, и на данный момент скопил уже довольно много, деньги на операцию.

Потому что для Вало было недостаточно просто быть красивым, таким, каким он был. Он хотел стать еще красивее, самым красивым. Он считал, что то ни с чем не сравнимое чувство, когда смотришь на себя в зеркало и у тебя нет ни малейшего желания что-либо изменить, придет к нему, только если он самолично позаботится об этом и приведет в порядок свою внешность. Он был еще слишком молод, чтобы понимать, что здесь требуется совсем иной род работ, нежели просто лечь под нож, что он должен принять себя таким, какой он есть. Некоторым никогда не понять, внешность – это неважно, что красота в глазах смотрящего и в том, какой человек сам по себе. Вало же не понимал таких вещей. Он часами торчал возле зеркала, придирчиво разглядывая собственное отражение, и точно знал, что ему следует изменить и в каком порядке.