Дмитрий Быков - Палоло, или Как я путешествовал

4. Мировой войны не будет, а крупный конфликт зреет в Китае и под боком у него (возможно, в Корее).

5. Америка начнёт медленно разваливаться года через полтора, но доллар не рухнет, потому что его поддерживает не Америка, а всемирное правительство.

6. В России через пять лет введут евро, но экономического подъёма не будет до прихода старика. Старик победит безработицу, но спасти экономику не сможет, а после него всё и вовсе рухнет.

7. Человек, который советует Путину, скоро выйдет на поверхность и получит скромную должность в правительстве, что-нибудь по культуре.

8. Все среднеазиатские республики объединятся и захотят на нас напасть, но у них не выйдет, потому что наркомания.

9. СПИД будет побеждён через три года, а радикулит не будет побеждён никогда.

– Ну бабка! – не то восхищался, не то злился шофёр Федя на обратном пути. – Все врёт, а не оторвёшься. Какой старик, какие волки?

Я бы тоже посмеялся, но мне было не по себе. Впрочем, был у меня способ проверить, все ли врёт бабка Дарья или, гладя своего старого кота, всё же получает от него кое-какую информацию. Я, как уже было сказано, задал ей один личный вопрос, касавшийся моего ближайшего будущего. Разговор у нас был в середине января, а в первых числах февраля одна чрезвычайно приятная и маловероятная вещь случилась ровно так, как она предсказала. Рассказывать о ней я, само собой, не буду. Ничего личного и неприличного, а всё-таки не хочется. И связано всё происшедшее было с тем, что я победил врождённую жадность и решился-таки кое на что потратиться, а когда потратился, тут-то всё и вышло, как мне мечталось. Это не была взятка, не думайте.

Больше ничего не скажу.

Это не значит, конечно, что Россия с Белоруссией тотчас объединятся, а чеченец войдёт в правительство.

Это значит просто, что в котах иногда в самом деле скрыт источник знаний. А ещё я иногда вспоминаю, как ночью, среди календарной зимней природы, среди совершенно бунинского пейзажа – «Ночью в полях, под напевы метели, дремлют, качаясь, берёзы и ели», – сидит в избе бабка Дарья, покачивается и повторяет, глядя в мутное окно:

– Волки, волки…

Даже по-древнерусски, с призвуком:

– Влъки… влъки…

Кто не видит вокруг этих волков, тот пусть скажет, что она врёт.

Пессимисты ошибаются – есть ещё мальчики в русских селеньях. И в армии служить они готовы. Просто потому, что из всех многократно скомпрометированных ценностей верят только в долг, честь и осознанную необходимость.

Она позвонила во «Времечко», когда речь шла об очередном бегстве новобранцев из армии – кажется, целым отделением. Звонили три категории населения, и все три негодовали. Интенсивнее всех реагировали призывники. Они не понимали, зачем им идти в армию, в которой всё так очевидно плохо. «Это фактически на два года арест ни за что, – сказала одна девочка, которая как раз собиралась в ноябре этого года на позицию провожать бойца. – И за два фактически года может ещё неизвестно что как бы случиться». Видно было, что она не очень уверена в себе, в своих фактически как бы чувствах, и её бойца было особенно жаль. Вторая категория негодующих была из числа военкоматских сотрудников, главным образом отставных. Наконец, третья группа респондентов утверждала, что мы всё врём. То есть солдаты не бегут.

И тут позвонила медсестра Галина Ивановна из города Иванова, сказавшая просто и ясно:

– А я очень хочу, чтобы мои дети служили в армии. У меня двое сыновей, одному уже тридцать, и он отслужил. А другому в конце декабря будет восемнадцать, и я надеюсь, что он пойдёт служить. Кто-то же должен, – сказала она без тени экзальтации.

Это меня потрясло. В былое время, лет двадцать назад, когда я сам очень боялся армии (хотя все равно в конце концов её не избежал), я бы лично удавил любого журналиста, сочиняющего положительный очерк о положительном юноше, идущем в положительную часть. Таких очерков в годы моей юности было очень много. Главной проблемой солдат в этих идеальных частях было то, что они слишком быстро толстели от невероятно вкусных каш, на которые их повара были великими мастерами.

Сам я отслужил, и даже сравнительно нормально. Мне повезло попасть в хорошую часть, в хороший город Питер. Со многими тогдашними друзьями я встречаюсь до сих пор. Кошмары о том, что меня призывают снова, потому что служба при советской власти теперь не в счёт, я тоже до сих пор вижу. И увидеть мальчика, которого до того достал родной город, что ему невыносимо приспичило в армию накануне Нового года, я захотел всей душой.