Дженн Беннет - Звезды в твоих глазах

Но…

У нее темные, вьющиеся волосы и очки. Она любит носить одежду в клетку.

Я медленно переворачиваю страницу и обнаруживаю еще множество набросков. Та же самая девушка, нарисованная десятки раз. Под каждым наброском аккуратным, четким почерком Леннона проставлена дата. Первые сделаны прошлой осенью. Потом весной. И в начале этого лета.

Последний датирован прошлой неделей. На нем девушка стоит на балконе и смотрит куда-то вниз в телескоп.

Рисунки мне льстят. В них чувствуется грусть. Их переполняет страстное желание. Сердце Леннона на страницах бумаги.

К горлу подкатывают нежность и боль. Боль мучительная и сладкая, тускнеющая от мыслей о том, каким же ужасным для нас обоих выдался этот год. Как же энергично и долго я пыталась отшвырнуть от себя свои чувства к нему, засунуть их в какую-нибудь крохотную коробочку и спрятать в самых потайных закоулках разума. А потом сделала все возможное, чтобы его забыть.

А Леннон делал все возможное, чтобы меня помнить.

По щекам катятся слезы и падают на страницу, разбрасывая мелкие брызги. Я пытаюсь вытереть их пальцем, но только размазываю чернила.

– Прости, – шепчу я, – они такие красивые, а я их испортила.

Он захлопывает еженедельник, привлекает меня ближе к себе и вытирает большим пальцем на щеке слезы.

– Не переживай, – шепчет он, целуя мои веки, – они мне больше не нужны. Теперь у меня есть ты.

На следующий день я упрашиваю его задержаться еще на день в храме наших секвой. У нас полно времени, чтобы поспеть к последней ночи звездной вечеринки – так или иначе, но для наблюдений за метеорным потоком это самый что ни на есть лучший момент. Наши телефоны разряжены, я не могу сообщить Авани, что на день опоздаю, но разве это имеет значение? Она так и так будет там. При этом, скорее всего, так увлечется звездной вечеринкой, что даже ничего не заметит. Единственная потенциальная проблема – это мама, ведь я пообещала ей прислать сообщение сразу по прибытии в Кондор Пик. Но при этом сказала, что мы придем поздно вечером, так что лишний день все равно ничего не изменит. К тому же это турпоход, а не поездка на рейсовом автобусе. Она конечно же поймет, что это тебе не точная наука. Я смогу позвонить ей с телефона Авани сразу, как только мы завтра окажемся в Кондор Пик.

Я обсуждаю это с Ленноном, но если откровенно, то мне нет надобности его убеждать. Он охотно со мной соглашается, и мы остаемся.

Буря прошла, и мы занимаемся практичными вещами. Отстирываем в реке грязную одежду. Собираем в лесу хворост и раскладываем на солнце, чтобы подсушить. Находим мои очки.

Но не забываем и о занятиях непрактичных. Купаемся вместе в реке. (Не столько купаемся, сколько касаемся друг друга.) Читаем книжку японских комиксов, которые Леннон перед дорогой сунул в рюкзак. (Не столько читаем, сколько касаемся друг друга.) Немного кемарим. (Не столько спим, сколько занимаемся сексом. Один раз чуть не сломали штангу для палатки.

Крапивница никуда не делась, но я уже не так рву ногтями руки. Частью оттого, что держу ее в узде медикаментами, частью потому, что уступила Леннону и позволила ему намазать меня вонючей, но такой эффективной мазью из лекарственных трав, которую готовит мисс Анджела. Мне кажется, я еще никогда не чувствовала во всем теле такого расслабления. Леннон называет его секс-расслабухой и обещает заработать целое состояние, продвигая на рынке данный метод лечения аллергии и стресса.

Но все хорошее рано или поздно подходит к концу, и, когда у нас заканчиваются презервативы, мы понимаем, что пора выступать в путь.

Прощай, наш сексуальный лагерь.

Когда мы пакуем вещи, я проверяю фотоаппарат, желая убедиться, что он все еще работает, и в этот момент вдруг понимаю, что не сделала в этом походе ни одного снимка. И не только это. Я перестала с одержимостью маньяка проверять свои сообщения и странички в социальных сетях. Не знаю даже, что сейчас в тренде, и давно не размещала постов. Не могу проверить ни просмотры, ни лайки, ни избранное, ни реблоги. И малейшего понятия не имею, о чем говорят в новостях.

– Мы отрезаны от мира, – говорю я Леннону.

– Знаю. Но это ведь здорово, правда?

Да, здорово. Может, мне и не хотелось бы, чтобы так было все время, но умереть от этого я тоже не умерла.

Мы тянем, сколько можем, и решаем выступить, когда солнце уже переваливает зенит. Рюкзак кажется мне тяжелее, хотя количество вещей в нем ничуть не изменилось. Похоже, ему так же не хочется отсюда уходить, как и мне.