Дженн Беннет - Звезды в твоих глазах

– О боже, – шепчу я не без некоторого ужаса.

– Но пока, может, нам будет веселее объединиться, чтобы раскрыть это преступление вместе?

– Боюсь, как бы не вышло плохо или неловко, – едва слышно произношу я.

– Я тоже боюсь, – говорит он, проводя тыльной стороной пальцев по моему плечу, спускаясь вниз и повторяя маршрут своего взгляда, – это не какая-то ерунда. И к таким вещам нельзя относиться несерьезно. Они грандиозны. Даже эпичны.

– Ты и я, – звучит мой голос.

Он кивает и говорит:

– А после той ночи на холме и сейчас, здесь?

– Нам так хорошо вместе, – соглашаюсь я и раскрываю ладонь, когда он проводит пальцем по моим костяшкам, – правда?

– Мы чертовски удивительны. Как космическая ракета, под завязку набитая потенциалом. Либо погибнем в яростном пламени, так и не покинув атмосферу Земли, либо пронзим ее и выйдем на лунную орбиту.

– Если ты пытаешься соблазнить меня всякими космическими штучками, то это эффективный способ.

– Да? – улыбается он своей божественной улыбкой. – Да.

– Хочешь попробовать?

Я медленно киваю:

– Думаю, да.

– Уверена?

Да. Совершенно уверена.

– Возьми меня в полет на Луну.

По крыше палатки барабанит дождь. Он привлекает меня ближе к себе, мы проваливаемся в спальные мешки. Губы к губам, бедро к бедру, сердце к сердцу.

Мы уже не так отчаянны, как снаружи, и больше осознаем присутствие друг друга. Это какое-то лихорадочное осознание: с одной стороны, трепетное, с другой – нервное. Когда мы сбрасываем остатки одежды, он не перестает говорить со мной спокойным, тихим голосом, на который я ориентируюсь, будто на маяк.

Он ведет меня вперед. Убеждает. Следит, чтобы я не сбилась с курса, не уплыла во мрак и не потерпела крушение.

Теперь наступает моя очередь встать у руля. Он слушает. Следует указаниям. Использует мои инструкции, чтобы сотворить новый маршрут.

Дивный новый мир.

Мир страсти.

Я готова вышвырнуть в окно все, что когда-то знала. Он никак не может найти презервативы, однако мне на это наплевать, хотя вообще-то зря. Но я могу отказаться от цивилизованного существования и жить в этой палатке, будто бездомный хиппи, если только он…

– Они же были прямо здесь! – С ним вот-вот случится приступ паники.

– Подожди, а это что такое? – говорю я, вытаскивая что-то из-под спины.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – шепчет он.

– Давай быстрее.

– Нет, не говори так, поверь, я и так держусь на волоске.

– Пожалуйста? – шепчу я.

– Зори, ты меня убьешь.

Каждый раз, когда он произносит своим хриплым голосом мое имя, я сама думаю, что умру. Меня переполняет наслаждение, я замираю на пороге чего-то великого, я совсем, совсем не хочу, чтобы он останавливался. И вот… это происходит. Происходит в действительности. Все хорошо. Порой неловко, иногда комично, потому что человеческие тела, блин, полны тайн. Это больше, чем я ожидала, даже больше, чем надеялась.

Это весь он, это вся я, но в первую очередь – это мы. Мы, мы и еще раз мы.

– Я же говорил тебе, что разгадаю эту тайну, – произносит Леннон, когда мы сплетаемся в объятиях и на какое-то время замираем, прислушиваясь к стихающему снаружи дождю, – причем дважды.

Я улыбаюсь, прильнув к его груди, и говорю:

– Кто бы сомневался. В конце концов, ты же обалденная Нэнси Дрю.

– Тогда ты – офигительный Шерлок Холмс.

– Если мы когда-нибудь откроем собственное детективное агентство, я хочу, чтобы на двери были написаны оба наших имени, вот так.

– Моим родителям надо было назвать их магазин «Детективное агентство».

Он делает вид, что пытается укусить меня за шею, я хихикаю и повизгиваю. А Леннон лишь крепче прижимает меня к себе. Как по мне, так здорово, потому что я сама не могу заставить себя его не касаться. Трогаю щетину на его подбородке. Густые брови. Бугристые мышцы над бедрами. Я еще никогда не оказывалась от него в такой близости, а ведь в нем так много всего, что просто умоляет меня заняться исследованием.

Но когда у меня урчит в животе, до нас двоих тут же доходит, что уже очень поздно. Хотя насколько поздно, нам доподлинно не известно, потому как телефоны наши сдохли, а мудреный компас Леннона – наш единственный индикатор времени – теперь валяется в кармане его джинсов в грязи у палатки. Но к этому моменту мы уже довольно долго занимаемся нашими детективными расследованиями, и теперь мне нужно кое-что из того, что лежит в другой палатке. Например, еда. Влажные салфетки. Сухая одежда. Ну хорошо, с этим я особо не тороплюсь, но когда Леннон добровольно вызывается проползти под навесом в палатку поменьше, добавляю последний пункт к списку необходимого, и он мужественно выбирается из спального мешка.