Мелани Кантор - Смерть и прочие хэппи-энды [litres]

В доме так холодно. Так холодно!

Я кипячу чайник и завариваю травяной чай, затем, спотыкаясь, возвращаюсь в постель, прижав чашку к груди.

В итоге, выпив чай, я закрываю глаза – мои веки наконец отяжелели от усталости. Но как только я чувствую, что засыпаю, меня снова начинают атаковать мысли. Мысли о работе, об Изабель, о Гарри и о том, каким будет конец.

Эти мысли сводят меня с ума. И вопреки всем мудрым советам специалистов по сну, я снова бросаю вызов холоду, со стоном прохожу к своему столу, беру ноутбук и тащусь обратно в постель. Гуглю альтернативные советы для желающих уснуть и слушаю какие-то странные звуковые композиции потрескивающих шумов, которые, по идее, должны меня успокаивать.

Я как раз пытаюсь настроиться на волну медитации, когда слышу телефонный звонок. Это застает меня врасплох. Я гляжу на экран, и мое сердце замирает.

Это Гарри!

Интересный все же эффект производит на меня его имя.

– Привет! Где ты? – интересуюсь я. При этом выключаю шумы, расслабляясь под куда более успокаивающий звук его голоса.

– Я все еще в Милане, – отвечает Гарри. – Я собирался оставить сообщение. Думал, ты спишь.

– Удача на твоей стороне. Расскажи мне что-нибудь приятное.

– Лучше расскажи мне, как ты?

– Устала. Скучаю по тебе.

– Я тоже по тебе скучаю, но, к сожалению, задержался здесь. Ты продержишься еще неделю?

– Ох, блин, Гарри. – Я вздыхаю. – Какое разочарование. Я имею в виду, у нас ведь не так много времени…

– Мне жаль, Сэл.

Я издаю тихий стон.

– Все нормально. Просто я очень ждала встречи с тобой.

– Я тоже очень хочу с тобой встретиться. Обещаю, я все исправлю! Я вернусь домой в следующую пятницу. Заеду за тобой в субботу утром и заберу тебя.

– Ладно. Это, конечно, хорошо! Но, к сожалению, я занята.

– Серьезно?

– Конечно, нет. На остаток жизни у меня нет вообще никаких планов.

– Ну, теперь есть. Будь готова пораньше. Упакуй кое-какие вещи. Правда, в основном тебе понадобится только махровый халат. И я обещаю, время пролетит незаметно! Следующая пятница наступит в мгновение ока.

– Это прекрасно, но, если не возражаешь, я не хотела бы, чтобы время неслось так быстро.

– Конечно, ты права. Я сказал глупость. Обещай мне, если что-то изменится и я тебе понадоблюсь, ты позвонишь! Клянусь, я появлюсь у тебя так быстро, как только смогу.

«Все меняется каждый день, Гарри», – думаю я. Но мне не хочется говорить об этом.

– Обещаю, – произношу я вслух. – Ты у меня на быстром наборе.

– Хорошо. А теперь постарайся уснуть!

– Спокойной ночи, Гарри.

Мы нажимаем «отбой», и я кладу свой ноутбук на пол. Весь интерес к успокаивающим шумам теперь исчез. Такое ощущение, будто кто-то специально дразнит меня, держа Гарри на расстоянии, оставляя ему место лишь в моих снах, как всегда.

Но все равно, я ведь проведу с ним следующие выходные! И я должна быть за это благодарна.

На этой неделе случился внезапный всплеск активности болезни, будто мои симптомы наконец проснулись и вспомнили, что у них есть работа.

В понедельник меня захлестнула темная хандра, словно непреодолимая стена воды. С трудом переставляя ноги, я вернулась в постель, едва успев отправить сообщение Пэтти, что не приду. Работа показалась плохой идеей.

Во вторник, на 58-й день до дня X, стало немного легче. Я все еще ощущала душевную боль, но она уже теряла силу. Я старалась ее преодолеть, стремясь вернуться к работе, чтобы не позволить тоске затянуть меня. Я говорила себе, что случилось много хорошего и многое еще впереди, даже на то короткое время, что осталось. Мне нужно было в это поверить.

Я заставила себя увидеть светлую сторону: Гарри вернется в эти выходные и заберет меня, потому что я ему небезразлична, и к тому же Изабель – впервые за долгое время – приедет в гости вечером в пятницу. Это на самом деле круто. Даже потрясающе! Она должна увидеть, что моя жизнь вовсе не красочная феерия одиночки, которую она вообразила. И тогда, возможно, она поймет, что распорядилась своей судьбой весьма неплохо – даже лучше, чем на пять из десяти.

Но все снова пошло своим чередом. В среду, между страдальческим пробуждением и некоторым восстановлением оптимизма, меня как следует вырвало над унитазом.

Меня уже подташнивало какое-то время, но полноценная рвота – это было что-то новенькое. И начались носовые кровотечения. Прогнозы из листовок становились все более реальными.

А сегодня, в 56-й день, произошло худшее.