Катя Миллэй - Море спокойствия

– А теперь подбери гвозди, Леонард, – прикрикивает на Кевина мистер Тернер, ни капли не удивившийся бестолковости своего ученика. Я знаю, почему он взял его в свою группу: сколько ни отрицай, но Кевин – очень способный столяр. Возможно, он и не обладает достаточным художественным вкусом и чувством стиля, зато у него врожденное понимание конструирования и равновесия. Жаль, что он такой болван.

Настя приседает и принимается собирать с пола гвозди, складывая их в левую руку. Крис подбирает те, что рассыпались по столу, и кладет обратно в коробку. Кевин тем временем смеется. Настя собрала почти все гвозди, в ее ладони не остается места. Я думаю, сейчас она встанет, но гвозди вдруг снова летят на пол. Непонятно, как это произошло. Она словно их выронила. Сама она, похоже, этому не удивлена и спокойно продолжает их собирать. Мне кажется, я единственный, кто заметил случившееся. Со сборами ей никто не помогает. Даже я.

Мистер Тернер объясняет нам задание. В течение сегодняшнего и трех последующих уроков нам придется спроектировать, начертить и собрать некое изделие – либо имеющее практическое применение, либо эстетически приятное глазу – из тех материалов, что каждый нашел в своем ящике. Разрешается использовать всего два дополнительных предмета на выбор. Я уже изучил содержимое своего набора и знаю, что буду мастерить. Оставшуюся часть занятия делаю замеры, рисую эскиз и чертеж, пока остальные ученики обсуждают, чья идея лучше и что следует изготовить. Уже завтра я приступлю к работе, а они так и будут спорить.

Целый час я обыскиваю ящики в шкафу для инструментов в своем гараже. Понятия не имею, куда делся детектор неоднородностей. Захлопываю нижний ящик последнего шкафа и смотрю на настенные часы. Половина одиннадцатого. В магазин за новым идти уже поздно, да и сегодня он мне не понадобится – просто сейчас мне больше нечем заняться.

Я выпрямляюсь, озираюсь по сторонам, размышляя, как бы мне убить время, когда на подъездной дорожке, почти у порога своего гаража, вижу ее. Как хорошо, что я не вскрикнул или не сделал чего-то столь же жалкого, иначе пришлось бы отрезать себе яйца и вручить ей. Поскольку был бы их больше недостоин.

Она выглядит практически так же, как и в тот первый раз, только не растеряна и не испугана. Значит, пришла сюда специально. С минуту мы смотрим друг на друга, а потом до меня доходит: я жду от нее каких-то слов, которые, само собой, не прозвучат. Не понимая, что в этом случае мне следует сказать, я с неслыханной наглостью молчу. Потом отворачиваюсь и продолжаю искать детектор, прекрасно зная, что его тут нет. Делаю вид, будто меня не волнует ее присутствие, а сам прислушиваюсь к каждому ее вздоху. Именно поэтому чувствую мгновение, когда ей надоедает просто стоять. Вот только она не уходит, как я надеялся, а ступает в гараж.

Теперь уже не получится ее не замечать. Я жду, что же она будет делать. Настя снова обводит взглядом помещение, как это было в ту ночь, когда она появилась в моем гараже – вся потная, растерянная и удивительная. На меня она не смотрит, ее больше интересует окружающая обстановка. Обычный гараж с грудой деревянных досок и инструментами – не понимаю, что ее в нем так заворожило, но против не высказываюсь, потому что это дает мне отличную возможность: пока она разглядывает гараж, я могу рассматривать ее. Сегодня она снова без косметики, волосы собраны в хвост, лицо открыто. Даже на ужин к Дрю она пришла в полной боевой раскраске: черный карандаш для глаз, темно-красная помада и все в таком духе. Выглядит это особенно ужасно, когда ты видел то, что скрывается под всей этой штукатуркой.

В отличие от прошлого раза сегодня она не мокрая и не запыхавшаяся, но скорее всего только что с пробежки. Неужели бегает каждый вечер? Ноги у нее, как и руки – сплошные мышцы. Однако фигура совсем не сочетается с лицом. Оно мне напоминает лица фарфоровых кукол, что по-прежнему сидят на полках в комнате моей сестры. По-детски невинное. Гладкое, тонкое, безупречное и хрупкое.

Она расхаживает по гаражу, водя руками по рабочим поверхностям, пока не останавливается возле тисков, прикрученных к концу одного из верстаков. Несколько раз прокручивает ручку, наблюдая за тем, как сходятся пластины, а потом в пространство между ними сует ладонь и продолжает поворачивать механизм. Я потрясенно замираю, не понимая, что происходит. Пластины все плотнее обхватывают ее руку. Как долго я буду бездействовать, прежде чем подскочу к ней с криком, что она совсем спятила? Я словно вижу себя со стороны: стою в своем гараже и наблюдаю за девчонкой, пока та пытается решить, расплющить ей руку или нет. Как если бы устыдившись своих намерений, она вдруг останавливается, раздвигает тиски, чтобы высвободить ладонь, и как ни в чем не бывало продолжает свой обход.