Катя Миллэй - Море спокойствия

Мне приходится прятаться в ванной, чтобы исписать свои обычные три с половиной страницы, несмотря на ощущение, что сегодня я уже это сделала. Я все равно их пишу, после чего убираю тетрадь в рюкзак, сунув за учебник по тригонометрии, словно это моя домашняя работа.

– Молчи, – говорю я, забираясь в постель. В комнате темно, но даже в черной как смоль тишине я вижу и слышу витающие вокруг меня вопросы.

– Однажды тебе придется мне рассказать, – тихо произносит Джош, как если бы в доме нас могли услышать.

– Но я не обязана делать это сегодня, – шепчу я в ответ.

Он находит рукой мою левую ладонь, будто знает, что в ней сокрыты все мои тайны и их можно узнать, просто взявшись за нее.

– Ты находилась в сознании, но тебя словно с нами не было. – Он привлекает меня к себе и целует шрам на лбу. Крепко обхватив меня руками, кладет мою голову себе на грудь, прижимает мое тело к своему. – Ты до смерти меня напугала и даже не хочешь ничего объяснить.

Я должна ему хоть что-нибудь сказать, поэтому говорю то единственное, что точно является правдой:

– Иногда я просто забываю, как дышать.

Джош

– Черт бы меня побрал, а твоя подружка отлично печет. – Дрю сует в рот еще одно печенье. Он проглатывает их с той же скоростью, с какой Солнышко извлекает выпечку из духовки.

– Она не моя подружка, – поправляю я, потому что Настя, судя по ее словам, не считает себя таковой. Да и я сам не возражаю, поскольку мне жутко не нравится это слово. «Подружка» закрепляет между нами наличие официальных отношений, а раз она официально является частью моей жизни, то, возможно, очень скоро так же официально из нее уйдет. Так что, если она не хочет зваться моей подружкой, я не против.

– Ну ладно, – парирует Дрю. – Значит, твоя жена. – Он подходит к Солнышку и, обжигая пальцы, хватает с противня печенье. – Неудивительно, что от тебя всегда пахнет коричневым сахаром и… – он берет со стола пузырек и читает этикетку, – …натуральным ванильным экстрактом.

Он прав. От нее действительно исходит аромат коричневого сахара и ванили, но я-то полагал, что, кроме меня, никто этого не замечает.

Дрю отвинчивает крышку на пузырьке и нюхает его содержимое.

– Слушайте, это и правда нужно продавать как духи. – Солнышко глядит на него с легким отвращением на лице.

– Ты сейчас что, обнюхиваешь меня?

– Так говоришь, как будто я делаю что-то жуткое. Я же не в комнату к тебе пробрался, чтобы подсматривать, как ты спишь. – Он приближается ко мне и хлопает меня по спине. – Этим у нас занимается Джош.

Солнышко швыряет в Дрю прихватку, а он делает вид, будто ранен.

– Берегись, женщина. Раз уж ты у нас свободна, я могу повалить тебя на пол и прямо тут заняться с тобой любовью.

Она начинает громко давиться, и Дрю притворяется оскорбленным.

– Тебе настолько противна мысль о сексе со мной?

– Нет, секс с тобой – для меня, как всегда, предел мечтаний. Мне отвратительно само выражение «заниматься любовью». Терпеть его не могу. Я, наверное, и в шестьдесят лет предпочту говорить «трахаться», а не «заниматься любовью». Буэ. – Она содрогается.

– Прекрасно, – говорит Дрю, к нему возвращается самоуверенный тон. – Тогда, раз уж ты у нас свободна, я могу повалить тебя на пол и прямо тут трахнуть.

– Сделайте одолжение, – встреваю я. – Либо трахнитесь уже, и покончим с этим, либо перестаньте делать вид, будто собираетесь это сделать. – Я выключаю телевизор – все равно из-за них ничего не слышно – и бросаю пульт на диван. Веду себя как ревнивый кретин. Я и есть ревнивый кретин. Пусть я и знаю, что между ними ничего нет, подобные разговоры все равно меня бесят.

– А у нас всего эти два варианта? – интересуется Дрю. – Потому что я знаю, какой предпочту.

Солнышко сует ему в рот очередное печенье и просит помолчать, пока он не наболтал лишнего.

– Между прочим, я набрал уже килограмма четыре с тех пор, как познакомился с тобой. Как тебе удается есть столько этой фигни и не толстеть? – спрашивает он, стряхивая крошки с ладоней.

– Я бегаю, – отвечает она. – Много.

Дрю недовольно морщится.

– Ну, этим я точно не буду заниматься.

– Не волнуйся, – улыбается она. – Благодаря твоему уровню тестостерона с обменом веществ у тебя все в порядке.

– Истинная правда, – самонадеянно заявляет Дрю.

– Кстати, о правде и тестостероне, кто-нибудь объяснит мне, что за ерунда творится с Тирни Лоуэлл? – спрашивает Солнышко.

Дрю заметно напрягается.