Наталия Терентьева - Твоя звезда [litres]

– Ага… – Ошарашенная, девочка убежала к родителям.

– А что ты делала? – заинтересованно спросил Степа. – Как себя вела?

Катя засмеялась.

– Себя попусту растрачивала. Не знала, что встречу тебя.

– Ты меня встретила? – искренне спросил Степа.

– А ты считаешь, еще нет?

– А… в каком смысле «встретила»?

Катя только улыбнулась. Степа смотрел на девушку, пытаясь понять, о чем она думает. Как она хороша и как рядом с ней спокойно. Не в том смысле, что хочется сесть и сидеть, а в том, что хочется взять ее за руку и идти вперед. И впереди есть дорога и свет. Если она рядом. Степа помотал головой. Странно. Это точно его мысли? Или он потихоньку сходит с ума?

– Ты что? – улыбнулась Катя. – У меня есть одна идея… Мне всегда хотелось снять такой фильм, и казалось это нереальным. А теперь я так не думаю. Есть мама и ее деньги, это звучит ужасно, но это же данность. Можно вообще у нее ничего не брать, как я обычно и делаю. Но на фильм я, пожалуй, возьму. У меня давно есть идея снять фильм о человеке, чей талант – доброта, совершенно бесполезное и невостребованное качество в мире, где правят алчность и корысть. Но с точки зрения вечности, ты понимаешь, это безусловная ценность, выше ее ничего нет. Бескорыстная доброта, в которой растворяются зло и пороки, которая над всем. Ты ведь будешь сниматься? Люди есть. Есть прекрасный оператор, есть профессиональный сценарист, который поможет мне со сценарием, выправит, если что, если я завралась…

– У тебя уже есть сценарий? – удивился Степа.

– И не один. Я давно пишу. И снимаю документальные короткометражки. Но художественный фильм – это совсем другое. Попробуем? Много денег не будет, сразу тебе скажу. Не про деньги затея.

– Я понимаю… – пробормотал Степа. Меньше всего он думал, что Катя как-то связана с художественным кино. – Ты же говорила про заброшенные города…

– Одно другого не исключает.

– Ты разве режиссер?

Катя улыбнулась.

– Когда сниму что-то стоящее, стану режиссером. Ты не задумывался, почему снимается столько мусора?

– Не знаю.

– Потому что вовсе не у всех, кто снимает фильмы, есть что сказать. А режиссер – это человек, который хочет и сможет сказать людям что-то очень важное. Можно снимать свалки или смешные до слез комедии, а говорить при этом про вечные ценности. А можно тужиться, ставить русскую классику и не сказать десятой части того, что было вложено в романы великими.

– Мне кажется, у тебя точно есть что сказать, – проговорил Степа.

– Еще бы! – хмыкнула Катя. – Просто мне для этого сценария был нужен совершенно необыкновенный актер. И мне мой замысел казался нереальным без такого человека. Вот он, стоит передо мной. Весь разорванный жизнью, неуверенный в себе и… совершенно прекрасный. Пока еще прекрасный. Парочка лет в таком раздрызге – и он тебя ничего не останется, понимаешь?

Степа неуверенно кивнул.

– Потрясающе! – Катя покачала головой, приложив руки к лицу. – Я больше не спрашиваю тебя, как ты оказался у мамы, я видела ее взгляд… Ладно, я потом тебя спрошу.

– Не спрашивай… не надо.

– Ладно. Давай так. Ты потерялся по жизни. Я тебя нашла. Если ты мне веришь, пошли вместе. – Катя протянула ему руку.

– Ты сейчас всё это серьезно говоришь?

– Более чем. Ты мне нравишься. Я вижу, как тебе плохо. Я знаю, что нам делать вместе.

– Но так не бывает… – растерялся Степа. – Как-то всё… как будто не по-настоящему.

– Бывает по-разному, Степа.

Степа осторожно взял Катину руку. Как-то это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– А если из фильма ничего не получится?

– С чего бы ему не получиться? – засмеялась Катя. – Когда есть ты. Будем создавать новую реальность, ту, которая пока есть только в моей голове. И люди благодаря тебе, поверят, что такое может быть. Понимаешь?

– А о чем будет фильм?

– Это комедия.

– Комедия?! Я не смешной.

– Ты смешной. И… – Катя замялась, подбирая слово, – хороший. И фильм будет смешной. О том, как добрый и прекрасный человек никак не может найти свое место в жизни именно из-за своей доброты. Когда человек смеется, он очень легко воспринимает заложенные в фильм мысли, если они есть, конечно. А у нас – есть. Заодно жизнь нашу всю покажем, всю ее изнанку, неправильности, несправедливости. Весь маразм и бессмысленную суету, которым будет противостоять наш идеальный герой со своей добротой и красотой.

Степа неуверенно пожал плечами.

– Смешной… Ты про мое «с», что ли? Это дефект речи… – Степа проговорил: – «Шла Саша по шоссе и сосала сушку…»