Маартен 'т Харт - Полет кроншнепов

Мои глаза уже настолько привыкли к темноте, что я вновь различал почти все, даже змею, которая до сих пор преграждала выход. Я перебежал по столам к виварию, быстро открыл большую клетку и, выхватив оттуда крысенка, свободной рукой тут же задвинул крышку, а другую руку — с крысенком — опустил как можно ниже, чтобы зверек сумел спрыгнуть на пол: впрочем, для него это труда не составит. Так и вышло. Принюхиваясь, крысенок засеменил вдоль прилавка, на котором готовили корм, вдоль письменного стола, вдоль стены — к дверям. Затем нырнул под ящик для корма и исчез из моего поля зрения. Сколько времени ему понадобится, чтобы обследовать все стены? А потом? Выбежит он на середину лаборатории или нет? Я вернулся на исходные позиции, откуда так хорошо видел змею, и стал ждать столкновения между крысенком и рептилией, которая не только держала меня в осаде, но и весьма неприятным образом фигурировала в моем сне. Крысенок не появлялся. Я слышал его беготню, но, судя по звуку, он пугливо жался к стенкам. Выпустить еще одного детеныша? Или крысу постарше, поопытнее? А может, лакомую беременную самочку? Они, как правило, очень агрессивны, глядишь, такая и на змею не побоится напасть. Я опять двинулся к клеткам. Вот чертовщина — ужасно хочется домой, пора кончать с этой паршивой тварью. Я отворил клетку и подумал: в начале вечера я еще опасался, как бы они не сбежали, а теперь сам же их выпускаю. Но только хватит с меня полумер, сыт по горло! Одну за другой я вынимал крыс из клетки и отправлял на пол. Всех выпущу, всех — быть не может, чтобы хоть одна из шестидесяти моих питомиц, обследуя помещение, не наткнулась на змею. Первая клетка опустела. Я подтащил к себе вторую, выпустил на волю и ее обитателей. Третья клетка, четвертая — мои руки метались все быстрее, однако зловещего шуршания до сих пор не было слышно. Когда все клетки опустели, я возвратился на старое место. Змея, как и пять минут назад, не двигаясь лежала на полу в скудном свете, который отбрасывал в лабораторию уличный фонарь. Я уже раскаивался, что выпустил крыс. Мне что, пришла охота подставить их под змеиный укус? Нет, отнюдь. Во всем виноват этот дурацкий сон, оправдывался я перед собой. Если б не он, я бы крыс нипочем не выпустил. Зверьки темными пятнами шныряли по полу, вот первая крыса добралась до змеи, обнюхала ее — послышалось легкое шуршание, как от сухого листка. Вторая крыса ткнулась в змеиный хвост, третья перелезла через рептилию — та задвигалась и цапнула ненароком подвернувшуюся молоденькую крысу, которая с громким писком вырвалась и исчезла под ящиком для корма. Теперь змею обнюхивали уже шесть крыс, да что я — семь, десять. Змея опять сделала выпад к одному из зверьков, старичку, — он ловко увернулся от зубов, кинулся вбок, а потом, распластавшись, возвратился на то место, где его чуть было не укусили. Все больше крыс копошилось вокруг рептилии, и внезапно лабораторию наполнил дробный и вместе с тем равномерный звук — крысиная стая чавкала. С недоумением и даже испугом я уставился на своих подопечных, которые облепили змею, похоже вовсе не склонную удирать. Она, правда, нет-нет да и кидалась на осаждающих, но крысы были проворнее. Вдобавок она, видимо, уже израсходовала весь свой яд, когда куснула того, первого крысенка, подумал я.

Спокойно, без спешки крысы пожирали змею. Ешьте, ребята, ешьте, мысленно подбадривал я, ешьте подчистую, тогда мне не придется держать ответ за то, что мои звери слопали дорогую змею, да и еще один выигрыш есть: ведь крысы опровергнут мой сон. Но змея пока шевелилась, хоть ее уже изрядно потрепали. Видел я, правда, не очень много, было темно, а вдобавок крысы сбились в плотный ком, карабкались друг на друга, только бы урвать лакомый кусок. Однако змея была еще жива; лишь когда ее голова вдруг словно надломилась и язычок, который до этой минуты находился в непрерывном движении, замер, я рискнул сесть поудобнее. В коридоре зацокали шаги. Ночной сторож? Нет, быть не может, звук-то как от высоких, тонких каблучков. Женщина распахнула дверь моей лаборатории, нажала на кнопку, которая на несколько минут отсоединяла часы и включала свет. На пороге стояла Рионна. Но она не смеялась. Посмотрела на меня, секундой позже заметила крыс, но змеи не увидела — та была полностью скрыта под кучей копошащихся грызунов. Змея была вкусная, по всему видать: распробовали и мигом сожрали.

— Что они делают? — спросила Рионна.

— Змею едят, — ответил я.

— Змею? Мою змею?