Павел Селуков - Халулаец

— Здравствуйте, Даша. Не ожидал встретить вас здесь. Я — Андрей.

(Так звали Дашиного племянника, в котором она не чаяла души.)

Даша смешалась:

— Простите, а мы разве знакомы?

— Отчасти. Мы с вами были на свадьбе Арины Ореховой, и я вас запомнил. Веселое получилось событие, но несколько пафосное. На мой вкус.

— На мой тоже. Прямо древнегреческий размах. Только вместо золота — позолота.

(Даша недолюбливала Арину, точнее — тупо ей завидовала.)

— Как говаривал Бродский: «Что попишешь? Молодежь! Не задушишь, не убьешь».

— Вы любите Бродского?

— Мне в принципе нравится поэзия.

— Что вы стоите? Присаживайтесь! Вы ведь пришли пить кофе?

— Да. В Перми только здесь можно выпить правильный кенийский кофе.

В духе знакомства — то есть нарочитые манеры и псевдоинтеллектуализм — пролетел весь вечер. Я прочел несколько стихов, отрекомендовался бизнесменом в области Интернет-технологий, решительно высказался против стандартизации такого божественного явления, как красота. Произнес три уместных комплимента. Горько и убедительно повествовал о судьбе вдовца. Как и Даша, я оказался кошатником. Она буквально сомлела, когда я подсел к ней и стал показывать фотки своих питомцев — Стивушки и Сони. А еще я очень внимательно слушал ее излияния. Особенно мои уши навострились, когда Даша заговорила про бывшего мужа. Вскоре выяснилось, что он всем должен деньги и скрывается от кредиторов в протестантском реабилитационном центре «Божий свет» возле Чердыни. Мысленно зафиксировав эту информацию, я сделал сочувствующее лицо и как бы между прочим спросил:

— Не знал, что бывают такие центры. Что, неужели прямо в квартире реабилитируют?

Повисла пауза. Я затаил дыхание. Но Даша и не думала вилять.

— Нет, за городом. Деревня какая-то. Горшки вроде.

— Понятно. Дай Бог, у него все наладится.

— Да плевать вообще. Так ему и надо. Урод.

Дальнейший разговор не имел смысла. Я уже глянул на часы и собирался откланяться, когда Даша вдруг перешла на «ты»:

— С тобой так интересно, Андрей. Мы еще увидимся? Попьем кофе?

— Конечно. Потому что мне тоже с тобой хорошо. Ты как будто светишься изнутри. Это так удивительно в наше серое циничное время. Давай обменяемся телефонами?

— Давай!

Я записал Дашин телефон, вызвал такси и покинул «Улитку». Из машины я отправил СМС: Клиент в деревне Горшки под Чердынью. Протестантский ребцентр «Божий свет». Игнат. Потом достал симку и выбросил в окно. А все-таки приятно работать в эпоху соцсетей. Даже в коллекторской профессии находится место изяществу.

Я интервью беру. Тут беру, там беру. С утра до вечера иногда беру. Хорошо, что отец не знает. Недавно тоже брал. Прямо в кофейне. На диване мяконьком. Люблю кофейни-то. Атмосфера потому что. Полумрак. Из темноты проще людям в глаза заглядывать. Тем более что там тоже темнота. Сижу — жду. Готовлюсь брать. Тут — она. Вошла. Все как я люблю. Бледный овал, волосы пшеничные, радужки зеленые, походка. «Неужели, — думаю, — она моя интервьюируемая?!» Встал даже, разволновался. А она подошла, прядку со лба откинула и глубоким контральто говорит: «Привет». Запросто так, понимаете? Будто мы тыщу лет знакомы. Я аж растерялся — руку полез жать. А она ничего — жмет. Лыбится ангельски. Искрит взглядом-то. Сели. Геннадий — Ольга. Американо — капучино. Начнем — приступим.

Приступили. Только я от ее красоты затупил и говорю:

— Как вас зовут, Ольга?

А она решила, что я так шучу, и пошутила в ответ:

— Сергей мое имя.

Тут я понял, что она не поняла, что я затупил. Пришлось шутить обратно:

— Оригинальные у тебя родители, Серега. Как сам вообще?

А Ольга, видимо, не привыкла отступать. Давай шутить дальше:

— Да как все. Знал бы прикуп, жил бы в Сочи.

Про Сочи поговорили. Олимпиаду вспомнили. Помечтали о море. Чувствую — шутка затянулась. К интервью пора переходить. А то неловко как-то весь вечер Ольгу Серегой называть.

— Ладно, Ольга. Харе прикалываться. Давай приступим к интервью.

— Давай.

— Скажи, за что ты убила своего мужа?

— ???!!!

— Понимаю. О таком непросто говорить вслух. Ну а все-таки? Он избивал тебя или как? Вот эти семнадцать ножевых ранений что-то значат? Символизм какой или случайная цифра?

— Я не убивала мужа! У меня его даже нет.

— То есть как это нет? Вот же, у меня записано: «Центральная кофейня», пятница, восемнадцать ноль ноль... Ольга Белова?

— Я — Ольга Белова.

Я аж вздрогнул. Смотрю, а в соседнем кресле пожилая женщина сидит, в метре от моей Ольги. Здоровая такая, с мужицкой печатью на лице.