Павел Селуков - Халулаец

— Дальше — видеоряд. Помните «Зеркало» Тарковского?

— Помню.

— Та же идея, только вместо Да Винчи библейские рисунки Рафаэля.

— Пухлые младенцы?

— Да, ангелочки под музыку Шопена в затемненном зале.

— А потом?

— А потом выхожу я, одетая как Мария Магдалина, и читаю стихи про Пасху. Бродского, Ахматову, Вознесенского, Быкова, Уильяма Блейка. Ну, вы понимаете.

— Понимаю, понимаю. А дальше?

— Дальше сцена медленно заполняется людьми. Сначала выходят фокусники и показывают фокусы. Они символизируют чудо Пасхи. Потом выходят гимнасты и всячески скачут, как бы символизируя кипение жизни. Потом выходят дрессировщики и выпускают голубей.

— В зале? Они же нагадят?

— Не нагадят.

— Нагадят.

— Альберт Тарасович, вы ничего не понимаете в голубях! Это специальные голуби.

— Которые не гадят?

— Прекратите произносить это ужасное слово! Мы выпустим одного голубя. Он сразу улетит в открытое окно. Красиво пролетит по залу и вылетит в окно. А когда я буду читать последнее стихотворение, а на сцене будет твориться невообразимое, все вдруг замрут, музыка оборвется — и тут голубь влетит в окно и сядет мне на плечо.

— Голубь в курсе?

Ярослава замахала на меня руками и закончила свою речь:

— Это как бы просимволизирует воскресение Христа и его возвращение на землю в ипостаси Святого Духа. Как вам такая программа?

Она победительно сверкнула глазами и скромно потупилась, как Бог после сотворения мира.

Я откашлялся.

— Программа сногсшибательная. У меня только четыре уточняющих вопроса. Первый: где вы возьмете гимнастов? Второй: где вы возьмете фокусников? Третий: где вы возьмете голубя? И четвертый: вам не кажется, что это слишком сложно для детского сада? Я понимаю, что вы аниматор и вам хочется большего, однако дети в этом не виноваты.

Ярослава вскочила и забегала по кабинету.

— Моей дочери очень понравилось!

— Вашей дочери пятнадцать.

— Гимнасты, голубь и фокусники стоят недорого!

— Денег нет. И вообще...

— Что, что вообще ?!

— Я передумал праздновать Пасху в своем садике. Какой-то слишком религиозный праздник, на мой вкус. Будем праздновать День космонавтики. Расскажите детишкам про Гагарина и покажите слайды.

— И все? То есть как обычно?

— Как обычно, Ярослава Михайловна. Все. Идите. У меня видеоконференция с Минобром.

Ярослава полыхнула скулами и бросилась на меня с кулаками. Тут из кадки выпрыгнул фикус и перерубил ее пополам.

Шучу.

Я схватил фурию за руки, и она сразу успокоилась. Это тоже обычная практика. Ярослава психует стабильно раз в месяц, потому что у нее нету мужа, но есть месячные. В этом смысле биология очень несправедливая штука.

Выпроводив аниматоршу, я открыл чекушку и жадно отпил треть. Подошел к фикусу. Этот аксакал кое-что знал про биологию. Знал и молчал. Надо будет спросить Елену Витальевну о чуваке, который заправлял детским садом № 407 до нее. Может быть, это он принес чертов фикус?

Два раза в неделю Даша ходила на йогу. После йоги она шла в кафе «Улитка», где выпивала кофе и ужинала легким салатом. Кофе она любила, а салат ела в диетических целях. Даша была полновата и ненавидела себя за это. Как испуганная лань, она постоянно косилась на современные стандарты женской красоты, будто у красоты могут быть стандарты. Особенно она ненавидела себя после йоги. Насмотревшись на гибких и молодых девушек (а ей уже 35!), Даша впадала в ступор и тихо кляла собственные гены. Так средневековый крестьянин клял ведьм, столкнувшись с неурожаем. Собственно, воспользовавшись этим ее сумеречным состоянием, я и вступил с Дашей в контакт.

Тут надо сказать, что моя подготовка к нашей первой встрече была довольно обширной и включала в себя не только бытовую психологию. Внимательно изучив Дашины аккаунты в соцсетях, я понял, что она любит начитанных мужчин, в одежде предпочитает классический стиль, увлекается поэзией и картинами Брейгеля-старшего. Романтизм и потребность быть любимой выпирали из ее текстов, как айсберги из-под воды. Еще я узнал, что два месяца назад Даша ходила на свадьбу, где было 347 гостей и где она слегка перебрала шампанского. Последней подробностью я и решил вооружиться.

Серое кашемировое пальто, костюм-тройка, шейный платок в тон рубашке от Хилфигера и немецкие туфли были на мне, когда я вошел в «Улитку». Окинув зал равнодушным взглядом, я увидел Дашу и подошел к ее столику.