София Синицкая - Повести и рассказы [Авторский сборник]

С рыжеватыми волосами, зачёсанными за высокий лоб, густыми синими тенями на веках, тонким носиком, худыми длинными конечностями и грустной улыбкой, Лена была похожа на одну французскую певицу, которую очень уважали братья-купидоны. Серёга с Ваней между собой прозвали Лену «мадемуазель Милен». Они относились к Лене с уважением и опаской, зная, что их пропитание и покой полностью зависят от этой строгой, терпеливой, целомудренной труженицы. Она никогда не отказывала им в тарелке супа, несмотря на чувство брезгливости, которое все Комаровы испытывали по отношению к близнецам. Ленин смиренный облик, придающий ей сходство с монашкой, был обманчив. В трудную минуту девушка проявляла решительность и смелость. Однажды она, рискуя жизнью, вытянула из болотной трясины козу. А когда из Кулотино на двух автомобилях приехали в Боево хулиганы — бить за что-то комаровских мальчиков, она выскочила из дома с топором в тонких руках и с таким страшным воплем, что кулотинцы решили убраться подобру-поздорову. Этот случай произвёл сильное впечатление на близнецов, которые наблюдали за происходящим, схоронясь в заброшенном доме Балалайкина. Толстые парни дрожали от страха, тихонько выглядывая из разбитых окон. Сквозь дырявую драночную крышу падал на них первый снег. «Девственница Орлеанская», — шепнул Ваня Серёге.

Известие о том, что Андрей скоро вернётся, взволновало Лену и Машу: как отнесётся он к дочери? Взволновало близнецов: не будет ли бить больно? Взволновало трёх младших мальчиков: каким он стал на зоне? как теперь они будут жить все вместе? Василия известие оставило бесчувственным. Он с безразличием относился ко всему происходящему за пределами дома, где жил вместе с Надей. Его сожительница умирала от рака, и он ухаживал за больной, которую надо было часто мыть, кормить, поднимать и укладывать, колоть обезболивающими препаратами. Надя стала очень худой, её кожа приобрела мертвенный оттенок, от неё ужасно пахло, ей хотелось ещё пожить. Василию приходилось тяжело, но он безропотно исполнял последний долг любви. Болезнь пожирала Надю очень быстро. Казалось, что Надина смерть почти уже дошла до Боево.

Денег не хватало. Ваня и Серёга продавали материнскую одежду, обувь и фарфоровые статуэтки, которые Надя собирала в молодости. Лена сдала на мясо свинью. Мальчики загнали «запорожец» за несколько тысяч рублей. Приехал Сергей Сергеевич. Денег у него не было, но он «по мере сил своих старался помочь счастливому сопернику и неверной умирающей жене» — таскал воду из колодца и читал вслух «Записки охотника».

Весной над Боево громыхали грозы, осыпая старые избы хрустальным градом, вставали чудные радуги — иногда по три одновременно, полыхали закаты с облаками, похожими на летящих золотых драконов. Ночами в окна врывался «неистовый хор» птиц и лягушек. «Природа очнулась от долгого зимнего сна». Перед восходом солнца вокруг деревни свистело, булькало, дышало, повизгивало и урчало. Было слышно, как растёт трава, как с треском распускаются почки берёз и сирени.

Наде захотелось подышать весенним воздухом. Василий запряг Миражика, посадил Надю в телегу на свёрнутое одеяло и поехал через деревню в лес. Задумчивый Мираж мерно стучал копытами по старому асфальту, повозка смерти тихо ехала по Боево. Деревенские выходили поздороваться с больной, которая не появлялась с осени. Было страшно видеть её худобу и серое заострившееся лицо с запавшими глазами. «Здравствуйте!» — чуть кланяясь, говорила Надя жалобно и нараспев. «Здравствуйте», — отвечали ей с грустью. В лесу на дороге им встретился Андрей. Он похлопал жёсткую шею Миражика и, не сказав ни слова, запрыгнул в телегу к брату и его подруге.

С появлением Андрея жить Комаровым стало легче. Он привёз с собой деньги, которые отдал Василию и Лене на хозяйство, и сразу пошёл работать на лесозавод. Восемь лет колонии изменили Андрюшу. Вместо бледного озлобленного юноши домой вернулся сильный взрослый мужик — молчаливый, замкнутый, но ласковый и добрый. Правда, близнецов он погнал из Комаровского дома. К матери они не пошли — там были стоны и запах смерти. Дни стояли тёплые, впереди было лето, и братья нашли себе прибежище в избе Балалайкина, которая доживала свой век между Комаровским домом и францевским. Они протянули туда провод, перетащили компьютер и безмятежно существовали в той части ветхого строения, где крыша пока не текла и пол не прогнил окончательно. Днём, когда Андрей был на работе, они ходили столоваться к мадемуазель Милен.