Адам Силвера - Что, если это мы

— То есть совершенно не то, что я сказал. — Артур тоже надевает очки и крепче перехватывает бластер. — Ладно, давай замочим пару зомби.

Игра пробирает до мурашек с первой секунды. Тюрьма освещена только раскачивающейся лампочкой. Наши персонажи углубляются в темноту, как вдруг дверь одной из камер со скрипом приоткрывается. К счастью, это всего лишь ветер… Хотя нет, черт, черт, это не ветер, а старик с половиной лица.

— Что он делает в тюрьме?! — кричит Артур.

— А я откуда знаю! — кричу я в ответ.

— Мочи его! Мочи!

Мы расстреливаем престарелого зомби — и, разумеется, привлекаем внимание его внуков. Один мертвец пугающе правдоподобно тянется ко мне и пытается придушить, но Артур укладывает его очередью из бластера. Я придвигаюсь к нему поближе, как когда-то к Хадсону. Теперь наши ноги соприкасаются. От этого — или от того, что на нас прет толпа полусгнивших трупов, — мое сердце пускается вскачь.

— Как — черт, он ест мою руку! — тебе игра? — спрашиваю я между выстрелами.

— Жуть. Но бывает и страшнее.

— Что может быть страшнее? Хотя постой, дай угадаю — тот чувак в углу.

Зомби в углу камеры не участвует в атаке, потому что доедает голову охранника с таким упоением, будто это куриное крылышко из KFC.

— Угу, он тоже. Хотя я думал скорее про развод родителей.

— Ох. Твои родители разводятся?

— Наверное. Не знаю. Они… Бен, справа!

Я опускаю бластер и сдвигаю очки на лоб, предоставив зомби отгрызать мне ногу.

— Хочешь об этом поговорить?

С трудом верится, что в жизни Артура может быть что-то плохое. Ему шестнадцать, он стажер в крутой адвокатской фирме, только что переехал в Нью-Йорк и кажется реально умным. Хотя, конечно, ничья жизнь не идеальна. Даже тех, у кого вроде бы есть всё.

Артур медлит.

— Окей, другой претендент на кошмар века — Итан, пытающийся взять верхнюю ноту в «Музыке ночи» из «Призрака Оперы».

Я расцениваю это так, что Артур не хочет говорить о родителях.

— Твой лучший друг, да?

— Типа того. — Артур оборачивается ко мне, но очки все еще на нем, и глаз я не вижу. — После каминг-аута все несколько изменилось. То есть оно и должно было измениться, но… Ладно, не знаю. Просто от лучших друзей вроде как ждешь большей адекватности.

— А что с Джесси?

— О, Джесси клевая. К ней никаких претензий. Мы с ней всегда были заодно, а теперь мы заодно еще и по поводу парней. — Артур наконец снимает очки. — Можно спросить, насколько ты… открыт?

— Мегаоткрыт. В девятом классе мы с Диланом устроили ночной просмотр «Мстителей», и он принялся рассуждать, сколько преступлений совершил бы, если бы это значило, что за ним будет гоняться Черная Вдова. Я ответил, что охотнее поиграл бы с молотом Тора, и он сказал, что уважает мой выбор. Вот и все.

Теперь, зная про реакцию Итана, я еще больше благодарен судьбе за Дилана.

— С родителями было примерно так же. Я совершил каминг-аут, когда Дилан у нас ужинал, и Па сначала решил, будто мы встречаемся. Честно говоря, я думал, что они разведут шумиху, ждал чуть ли не парада с речами и шариками. Даже немного разочаровался в итоге.

— Но это же хорошо, верно?

— Конечно. Я хотел, чтобы все прошло спокойно, и так и получилось.

— Ты сказал, что мегаоткрыт. Значит, другие тоже знают?

— Ага. Сделал пост в инсте в День благодарения. Написал, что благодарен всем людям, которым хватает отваги принимать меня таким, каков я есть. И что все остальные могут отфрендить меня онлайн и в реале. Даже проверил счетчик друзей, перед тем как опубликовать.

— Массовое бегство? Умеренное?

— Нулевое.

Помнится, меня это жутко удивило. Я почему-то ждал волны ненависти, а оказалось, что всем плевать.

— Ладно. Можно тоже кое в чем признаться?

— Ты все-таки фанат мультяшного порно?

— Гм, пожалуй… Но я определенно НЕ фанат игровых автоматов. Прости, что подвел.

— Ну, это многое объясняет. — Я пожимаю плечами.

— Хотя из нас вышла отличная команда!

— Да нас съели на середине игры.

— Это уже детали.

Мы складываем 3D-очки и выходим из кабинки.

— Значит, никаких больше игр, — подытоживаю я. На карточке еще полно кредитов, и я сомневаюсь, что мне обменяют их обратно на деньги только по той причине, что мой спутник оказался не любителем автоматов. Он и в самом деле пришелец. — И что теперь?

— Есть идея, — говорит Артур. После чего тащит меня к фотокабинке, засовывает в прорезь пять долларов и плюхается на скамейку. — Давай же!

Я еще не успеваю решить, хочу ли этого — фотографироваться здесь, сейчас, с Артуром, — как уже сажусь рядом, потому что поступить иначе будет глупостью и пустой тратой пяти баксов. В голову упорно лезут дурацкие рожи, которые мы корчили тут же с Хадсоном несколько месяцев назад. Но Артур не Хадсон. И я не позволю прошлому отравлять мои новые воспоминания в старых местах. Ни в «Дэйве & Бустере», ни в школе, ни в парках. Артур — отдельная личность, а не игрушка на лето и не способ склеить разбитое сердце. Относиться к нему так было бы подлостью.