Адам Силвера - Что, если это мы

Артур застегивает ожерелье, и его костяшки задевают мою кожу. Судя по виду, он-то как раз не отказался бы от поцелуя — но я знаю, что он тоже никогда не сделает первого шага.

— Ну, как я выгляжу? — спрашиваю я.

— Как человек, мечтающий основать гейскую коммуну на Багамах, — отвечает Артур. — И заодно перещеголять мятным дыханием зеленую «Скитлс».

— Сексуальную «Скитлс»?

— Ага, — подтверждает Артур.

Я замечаю, как распрямляются его плечи и вытягивается шея, и быстро говорю:

— Пойдем чего-нибудь выпьем.

Мы отправляемся в бар. Я заказываю минералку, а Артур — колу. Пожалуй, было бы неплохо заодно и перекусить, но я не хочу превращать свидание в ужин. Терпеть не могу жевать с кем-то лицом к лицу — по крайней мере, не с близкими друзьями. Я сколько угодно могу смотреть, как Дилан разглагольствует с набитым ртом, но с Хадсоном мы ели только там, где нам не пришлось бы сидеть друг против друга. Например, за стойкой в пиццерии или дома за просмотром фильмов. Это какой-то подсознательный страх, что однажды мы будем сидеть вот так рядом, а потом темы для разговора иссякнут и я буквально засвидетельствую момент, когда партнер во мне разочаруется. Если я даже не могу поддержать беседу за столом, зачем кто-то захочет разговаривать со мной до конца жизни?

Наши стаканы прибывают.

— Позволь мне, — говорит Артур и, вытащив бумажник, протягивает бармену несколько купюр. — Надо же куда-то тратить стажировочные деньги.

— Спасибо.

Мы отходим к окнам. Артур смотрит на Таймс-сквер так, будто мечтает сейчас оказаться там: сделать шарж за тридцать баксов, найти свое имя на сувенирном магнитике, наткнуться на знаменитость или просто бродить под камерами, пока не обнаружит себя на одном из этих огромных экранов.

Заметив, что я его разглядываю, он смущается.

— Я все-таки безнадежный турист, да?

— Ага. Но это мило. В тебе все еще чувствуется восторг приезжего. Я вот даже не помню, когда в последний раз восхищался Таймс-сквер. Или вообще чем-либо в Нью-Йорке.

— О боже! Я срочно должен объяснить тебе прелесть твоего собственного города. — Несколько капель газировки выплескиваются на ковер, и Артур затирает их подошвой кроссовка. А затерев и успокоившись, продолжает: — Ты можешь заказать еду в любое время дня и ночи. А если и не заказать, то где-нибудь купить. Даже в три утра на улицах полно народу. В Джорджии, конечно, тоже снимают фильмы — но угадай, сколько из них о Джорджии? А сколько о Нью-Йорке? Если что, я весь вечер могу продолжать.

— Не сомневаюсь. Ты скучаешь по Джорджии?

Артур пожимает плечами.

— Наверное. То есть я скучаю по своим друзьям, Итану и Джесси. И по дому. У нас гостевая комната больше, чем любая спальня у дедушки Мильтона.

— Обычное дело для Нью-Йорка, — отвечаю я. Грустно думать, что если бы мы отказались от привычного уклада, толпы родственников, Дилана и круглосуточной доставки еды, то могли бы переехать в дом побольше. — Будешь рад вернуться?

— Ну, прямо сейчас я об этом не думаю. Исследовал еще не все грани магии Нью-Йорка. — Артур указывает на меня, себя и снова меня. — В конце концов, именно он свел нас с тобой.

— Точно подмечено, — киваю я и оглядываюсь в поисках неопробованных игр. Из свободных — билетная рулетка, на которой я однажды спустил кучу кредитов (разумеется, чтобы пришедший следом парень сразу выиграл пятьсот билетов), и Just Dance. Дилан в ней обычно блистает, и я не удивлюсь, если Артуру известны движения. На гонке «Марио Карт» тоже можно здорово повеселиться. — Любишь ужастики?

— Ну, я от них не плююсь.

— Значит, любишь.

— Ага.

— Отлично.

Мы заходим в кабинку Dark Escape 4D. Это хоррор с эффектом «присутствия», играющий на страхах людей. Пол вибрирует, из углов дует ветер, а звуки из колонок заставляют думать, будто за тобой и правда крадется маньяк с ножом. Но круче всего кардиодатчики, которые следят за твоим пульсом и в конце раунда показывают, кто больше испугался.

— И что здесь надо делать? — спрашивает Артур. — Выжить дольше всех?

— Это командная игра. Нужно выжить вместе.

Я надеваю 3D-очки и просматриваю набор локаций: Тюрьма для тех, кто боится зомби, Камера смерти для тех, кто боится темноты, Лаборатория для тех, кто боится насекомых, и Хижина для страдающих клаустрофобией.

— А нет локации в виде зеленого поля, и чтобы за нами гнались бабочки? — интересуется Артур.

— Может, добавят в следующей версии. Хотя вместо бабочек, скорее всего, будут летучие мыши. А вместо зеленого поля — подземелье.