Юргис Балтрушайтис - Литва - рассеяние и собирание

Мистр.В Вильне. Я чаще сидел на второй скамье справа.

Адам (мотает головой). Извините…

Мистр.Вы уже и тогда строчили и были дамским любимцем…

Адам. Я не считаю это достоинством.

Мистр.Но вспомните хоть поэму, фрагмент, которым я вас приветствовал. Откуда он, этот пророк-пришелец под именем «Сорок четыре»? Спаситель, заступник отверженных?

Адам. Я не знаю. Так у меня написалось…

Мистр.Вам это надиктовали, Адам. Сей отрывок — это все, за что вам назначен талант. Остальное — стружки, прощаемые при творении самородка. Кто-нибудь и за это похвалит, помянет имя Мицкевича. И все же они — только лишь куча мусора.

Адам закуривает.

Курите много. Душе не вредно, а для плоти — не вспоможительно.

Адам. У меня теперь в голове — все кувырком…

Мистр.Старые истины рвутся из вас, извращения от Петра и Павла. Забудьте Бога-Отца, Бога-Сына и Духа, нету такого Бога! Есть Бог и три маршала, его губы и уши. (Встает.) Конфеты кончились… В башмаке у Целины есть еще, если вы не против… (Подходит к шкафу.) Даже зная о своем назначении, я ровно двенадцать лет ждал приказа действовать. Первому мистру, магистру, мессии либо консулу, называйте его как хотите, был отдан приказ: собрать рыбаков и следовать с ними в Иерусалим. Мне же… Скакать в Париж и тут обрести вас — первого справа, Петра моих апостолов.

Из-под шкафа он вынимает башмак. Адам провожает глазами все движения Мистра. В его дрожащих пальцах дотлевает цигаретта.

Адам. Сударь, вы… Христос?

Мистр.Не люблю сего звучного титула. В нем излишек моего предвестника.

Квартира Жорж Санд. Просторная и светлая гостиная. Вокруг не слишком роскошного, но со вкусом накрытого стола неловко переминаются Адам, Пьер и Маргарет. Входит Бальзак с бумажным свертком.

Бальзак (Маргарет). Bonjour, madam.

Маргарет. Bonjour.

Бальзак (Пьеру). Оноре де Бальзак.

Пьер. Пьер Леру.

Бальзак. Как?

Пьер. Леру.

Бальзак. Приветствую, Адам. Как там Польша? (Энергично.) Повержена, но не сломлена? Где Санд?

Адам. На кухне.

Бальзак (громко). Жорж?

Голос Санд.Иду-иду.

Входит Санд. Вытирает руки о передник. Бальзак целует ее в щеку.

Санд. Оставь поцелуйчики. Что-то в животе неспокойно. Боюсь, не холера ли.

Бальзак (подает рукопись). Это тебе, даровитейшей. Первые главы «Отца Горио», шестая редакция. Полное соответствие.

Санд. Ты б лучше вина принес…

Бальзак. Храни, Жорж, накапливай, лет через сто продашь с барышом. (Оглядывается.) Можно уже рассекретить, что́ мы празднуем?

Санд.Книгу еще не открыл, а требуешь кульминации.

Бальзак. Не кульминации — только названия. Фортепианист наличествует?

Санд. На кухне. Кофе варит. (Громко.) Фредерик, ты скоро?

Голос Шопена. Уже вот-вот.

Санд. Присядем, fellows [3] Тут: друзья (англ.). . Адам, откупорь вина.

Все садятся на стол.

Бальзак. Горячее будет?

Санд. Поздне́.

Бальзак. Роскошь.

Входит Шопен с кофе на подносе. Он движется очень медленно, театрально.

Как по-твоему, Фредерик, ты прибудешь по расписанию?

Санд (встает). Дай, прошу тебя, этот поднос. ( Отбирает и ставит поднос на стол. Оба садятся.) Fellows, это Маргарет. Американка, журналистка из «Нью-Йорк трибьюн», начинающая писательница, борется за права негров и женщин. I presented you, Margaret, as a fighter for the women’s and negros’ rights and also… [4] Я представила тебя как воительницу за права женщин и негров, а также… (англ.)

Маргарет. Можно без перевода, Аврора. ( Гостям ) hello.

Бальзак (часто-часто машет рукой). Hello, Маргарет.

Санд. Бальзак…

Бальзак. Де Бальзак, я попросил бы. Пустячок, но весомый.

Санд. Не женат, но ты для него не партия. Его занимают одни лишь престарелые аристократки.

Бальзак. Не обязательно престарелые. Но в целом — да. Я склонен к мезальянсу. (Толкает плечом Пьера.) Имею такую наклонность.

Санд. Шопенчика ты знаешь. Уже занят. Кроме того, болезненно возбудим и слаб телом, требует немалого внимания. Тебе терпения не достанет. Пьер Леру — философ, мыслитель, реформатор христианства, поборник женской эманципации и мой духовный наставник.