Юргис Балтрушайтис - Литва - рассеяние и собирание

Санд и грузчики выходят. Шопен открывает крышку, пробует клавиши.

Бальзак. И как вы там преуспели?

Шопен. Я думал, ума лишусь. Глушь, ветер, убожество. Больше нечем было заняться: только играть и кашлять.

Санд( возвращается ). Что за остров, fellows. Подлинный рай — всем советую. Долина, горы, лимоны… Повремени, Шопен. ( Берет со стола подсвечник и вазу.) За компанию, Адам?

Санд и Адам лезут под инструмент и там закуривают.

Санд. Мальорское море, горы и ветер в живом исполнении Фредерика на инструменте оригинала. Начинаем.

Шопен, потерев затекшие руки, начинает играть. Раздается нежная, тоскливая мелодия — это новая композиция, сочиненная на Мальорке.

Санд (о музыке). Как тебе, Адам?

Адам. Невероятно.

Санд. Что-то вызывающе новое, и вроде бы ничего… Тот же самый Шопен, а иной. Шопен всем Шопенам.

Адам (упиваясь музыкой). Он тебя высасывает, Аврора… Пьет из твоего таланта.

Санд. Да… Я выкормила двоих, выкормлю третьего. Теперь вот — особенно красивое место… Тут он рассвирепел, что я не пустила его на террасу. Слышишь, как сильно. Ненависть.

Музыка набирает грозную силу, затем вновь смягчается до печали.

Санд. Видимо, настал такой возраст: желаю делить себя. Ради Шопена жертвую всем, что мною еще не написано, пусть перемалывает меня в музыку… А что написано — отдаю Пьеру, прошу, чтобы он поправил. Он истинный пророк, Адам. Ты обязан его узнать. Невыразимо новый человек. (О музыке.) Разве это не потрясающе?

Адам. Невероятно.

Санд. Да. (Зажмурившись, дирижирует тлеющей цигареттой.)

Адам. Тебя занимают пророки?

Санд (опьяненная музыкой). Что?

Адам. Есть один человек, Аврора. Надо, чтобы ты посмотрела…

Санд. Занимателен?

Адам. Поверь…

Санд. Какого направления?

Адам. Маршал…

Санд. Финал. (Рубит воздух рукой.) Та-та-таа, та-таааа (Бросает окурок в вазу.) Браво. (Хлопает.) Браво Мальорке, браво Шопену, браво роялю. (Гостям.) Идите сюда. Совсем другая акустика, иное ощущение.

Бальзак. Похоже, тут собрание роялистов. (Хлопает ладонью по роялю.) А я полагал, вы республиканцы.

Санд. Продолжай, Фредерик.

Шопен. Инструмент расстроен.

Санд. Сыграй что-нибудь попроще. Не столь гениальное.

Шопен играет «Мазурку Домбровского» [9] Гимн Польши (композиция «Мазурка Домбровского» или «Марш Домбровского»): Jeszcze Polska nie zginęła, kiedy my żyjemy, co nam obca przemoc wzięła, szablą odbierzemy… Первоначальное название «Песня польских легионов в Италии» (1797). (Прим. ред.) .

Бальзак. О нет, только не это…

Маргарет. Вполне приятная мелодия.

Бальзак. Это — политика, а не мелодия.

Санд. Но как он импровизирует…

Бальзак. Так вот оно — обещанное горячее? Пойду хоть окно прикрою…

Бальзак в беспокойстве оглядывается на окна.

Санд (удерживает). Сиди. Картошка еще не сварилась.

Шопен( играет и поет). Marsz, maaar-sz, D broooow-ski, do Polski z zieee-mi włooo-ski… (Бьет по клавишам.) О Господи, Ты, видно, из москалей, если не видишь, как мучится Польша!..

Пауза.

Бальзак (запевает). Allons en-fants de la Pa-triiii-e, le jour de gloire eeeest ar-ri-véee… Если уж выбирать каторгу, предлагаю родную — французскую. (Поет.) Contre nous de la ty-ra-nniii-eee, l e-tendard san-glant est levéee…

Шопен аккомпанирует ему на рояле. Все вместе поют «Марсельезу».

Квартира Мицкевичей. Адам вносит в комнату копию изображения Жанны д’Арк на костре. Залезает на стул, вбивает в стену гвоздь и вешает картину рядом с другой, где Орлеанская дева — верхом на коне. Входит Целина.

Целина. Здравствуй, Адальку.

Адам. Здравствуй, Целинка.

Целина. Пробираешься в дом, как вор. Марыля спрашивает, кто там колотит, а это — ты.

Адам. Хотелось устроить сюрприз.

Целина. Устроил. Геленка уже меня спрашивала, а это не наша бабуня?

Адам слезает со стула.

Адам. Ты как себя чувствуешь?

Целина. Как белка. Все кручусь.

Адам. Главное, кризис прошел. (Целует.) Целинка, хочу кое-что у тебя спросить.

Целина. Спроси.

Адам. Ты когда-нибудь прятала в туфле конфеты?

Целина. Какие конфеты?

Адам. Какие-нибудь?