Юргис Балтрушайтис - Литва - рассеяние и собирание

Ксавера. Я не чую этого пламени.

Мистр (кричит). Ты — полено, Ксавера! Или согреешь Давида, или сгоришь напрасно.

Мистр багровеет, сжимает кулаки. В комнате трескается зеркало.

(В изнеможении.) Конфету…

Вбегают Адам и Целина. Мистр хватает чемодан и направляется к двери.

Мистр. Ксавера меня проводит.

Выходит. Ксавера выбегает за ним.

Целина( метет пол и смотрит на Адама). Адам… А она не слишком для нас хороша?

Адам не отвечает. Садится и закуривает. Входит Ксавера Оглядывает комнату. Медленно подходит к столу и садится напротив Адама. Движения Целины замедляются, она слушает в тревоге.

Адам (встает). Я же обещал Зосе помочь с этой крышкой.

Целина.Мы с Зосей ее еще днем прикрепили.

Адам уходит. Целина выметает осколки. Садится против Ксаверы. Обе неловко молчат.

Вам сколько лет?

Ксавера. Двадцать три.

Целина. Молодость… Мне двадцать девять. Выгляжу старше? (Сжимает в ладони пузырек, принесенный Мистром.) По причине болезни. Но я еще распрямлюсь, войду в цвет, сброшу вес…

Ксавера.Я бы хотела распаковаться.

Целина в тревоге ощупывает глазами Ксаверу.

Целина. Идемте, я вас распакую. Представлю детям. Слава Богу, они растут быстро.

Целина и Ксавера уходят.

Литовский ресторан в Париже. За длинным деревянным столом с традиционными блюдами сидят Санд, Пьер, Адам и Мистр. Он единственный ест поданный суп. Пьер раскладывает на столе свои книги и вырезки статей, Санд разглядывает экзотический интерьер.

Санд. Я и не слышала про такое место. Литовский ресторан в Париже — лучше не придумаешь. Нейтральная территория для поединка истинных столпов интеллекта. ( Показывает на блюдо.) А это, наверное… бычий язык?

Адам. Свинячьи уши.

Санд. Интересно. А это?

Адам. Бобровые хвосты.

Санд( не может поверить ). Бобровые хвосты? Никогда бы не подумала. (Пробует.) Отведайте, Пьер, бобра.

Пьер. Спасибо, я не голоден.

Санд. Books wake us, fellows. ( Отхлебывает киселя, морщится.) Что это я пью?

Адам. Клюквенный кисель.

Санд( встряхивается ). Густой. А суп?

Адам. Крапивный.

Мистр (Адаму, шепотом ). Кто этот «fellows»?

Адам. «Друзья».

Санд. Пьер через час будет вынужден нас покинуть, поэтому приступим, не мешкая. Пьер…

Пьер. Да. (Торжественно возлагает руку на бумаги.) Тут несколько моих книг, брошюр, я их оставляю для изучения. Но, говоря коротко и обобщенно, целью христианства я полагаю социализм.

Адам. Простите?

Пьер. Социализм. Сейчас поясню.

Санд. Термин изобретен Пьером. Идеальное общество, которого человечество достигнет путем духовного совершенствования.

Мистр. Когда?

Санд. В грядущем.

Пьер. Аврора, позволь мне говорить своими устами.

Санд. Извини.

Пьер. Меня часто спрашивают, как будет выглядеть социализм? Первое: я уничтожу аристократов, имущество не будет наследоваться. Второе: превознесу женщину — она станет эманципированная особь, уравненная с мужчиной, и будет активно во всем участвовать. По достижении всеобщего благоденствия несчастные семьи отомрут сами собой. Каждый сможет испытать себя в двух пробных браках и в третьем — окончательном — определиться, с кем ему жить. Четвертое: не сохранятся народы в нашем нынешнем понимании. Не будет поляков или французов, рассредоточенных по разным территориям, иначе сказать, в пространстве. Они расположатся во времени и будут нумероваться: Первый, Второй, Третий… Когда все человечество доберется до высшей ступени прогресса, ему будет придан новейший номер. Десятый народ достигнет социализма.

Санд. Разве не удивительно, Адам?

Пьер. Далее — проблема религии. Христианство должно забыть все сказки о рае, посмертной жизни.

Мистр настораживается.

Человек по себе оставляет накопленную информацию. Ее наследует высший народ. Так он способствует ходу прогресса и в масштабе всего человечества становится вечным. Но как экземпляр — умирает.

Санд. Вызывающе новый взгляд на бессмертие, правда, Адам?

Пьер. Новый и, как я наблюдаю, шокирующий. Увы, увы, христианству пора приспосабливаться. В противном случае, я его поменяю на другую религию.