Анатолий Макаров - Мы и наши возлюбленные

Насколько Тахтаров понимал, деятельность учреждения, в котором служил теперь Женька, не была так уж непосредственно сориентирована на работу за рубежом, тем не менее так вдруг оказалось, что все завернутые в простыни Женькины коллеги немало дней провели в заграничных поездках, причем чаще всего увеселительного, туристического свойства. Ничуть этого свойства не скрывая, они, однако, перебирали разные страны и города, только от одних названий которых у Тахтарова слегка кружилась голова, перебирали с таким видом, будто речь шла о каком-то чрезвычайно хлопотном и не очень-то занимательном предприятии. Но, боже мой, где они только не побывали! По привычке, не изжитой, наверное, с незапамятных лет, в людях, поездивших по свету, Тахтаров видел нечто необыкновенное, в лицах их ловил отсвет иной жизни и неземного солнца; черт возьми, он понимал, конечно, что времена изменились и нынешний всемирный путешественник зачастую заурядный член профсоюза, но вот преодолеть этого обыкновения не мог. Тут ему помстилось вновь, что он не зря пошел в эту баню: люди, повидавшие кое-что на свете, должны были заинтересоваться его идеей хотя бы потому, что передовой зарубежный опыт в своих умозаключениях он скрупулезно учитывал. Он у ч и т ы в а л, а они н а я в у б ы л и с в и д е т е л я м и, опыт их, можно сказать, лично коснулся, они его на себе испытали. Н а к о п и л и, как теперь говорят. Так кому, как не им, людям осведомленным, проникнуться его идеей, во всяком случае, воспринять ее без обрыдшей уже опаски и задних мыслей. Увлекшись благими надеждами, Тахтаров упустил момент, когда разговор, касаясь по-прежнему зарубежных впечатлений, соскользнул незаметно в сферу занимательных историй и застольных чудес. Рассказывали наперебой, так что проследить единый сюжет было чрезвычайно трудно, действие то и дело соскакивало с накатанной колеи, начавшись в одной точке земного шара, продолжалось в другой, английские имена превращались в испанские, а то и японские, однако впечатление, как ни странно, возникало хоть и сумбурное, но цельное. Какая-то автомобильная гонка по «хай веям», виденным Тахтаровым лишь в кино, возникла перед его внутренним взором, — так надо было понимать, что дело происходит в Канаде, но тут же, откуда ни возьмись, являлась Аппиева дорога, находящаяся, как известно, в Риме, и ужин в неаполитанской траттории, почему-то в присутствии то ли мафии, то ли карабинеров, звенел бокалами, но тут же за окнами оказывался Сингапур, а может, и Гонконг с джонками посреди залива, с небоскребами, с мастерами каратэ, кунг-фу и прочих гибельных искусств, и само собой, опять же обед в китайском ресторане, где подают осьминогов, змей, обезьяньи мозги и водку неслыханной крепости, перед которой, однако, не пасуют наши русские луженые желудки. Специалисты по каратэ соседствовали с мэрами городов, кинозвезды — с банкирами, «миллионер», «миллионеры» — эти слова звучали чаще всего. Тахтаров догадывался, понятно, что впечатление миллионера на наших соотечественников производит всякий владелец дорогой машины, однако это самое слово, произносимое с почтительным придыханием, мало-помалу его подавило. На фоне таких международных знакомств и связей, хоть он и подозревал об их настоящей цели, сделались нестоящими и провинциально мелкими его собственные замыслы, которыми он хотел поделиться. В самом деле, какое уж тут слияние легкой промышленности с торговлей, хотя бы в порядке ограниченного эксперимента, когда речь о гигантских универмагах в Западном Берлине, о распродажах в Риме, об арабских рынках, где прямо на земле грудой навалена новейшая видеотехника, а также о какой-то загадочной Яшкин-стрит.

Вспомнили о парилке, о том, ради чего, собственно, приехали сюда с другого конца Москвы и донага разделись. Тахтарову показалось, что на полок полезли без особого энтузиазма. Как говорится, надо — так надо. Правда, и тут коренастый лидер, сознавая, что последнее слово все равно должно остаться за ним, обильно потек после пива, рассказал значительно, как их делегацию принимал однажды губернатор штата Калифорния. «Интересный мужик! — то ли с насмешкой, то ли с удивлением произносил медленно блондин, стряхивая пот с тугой своей безволосой груди, — ах, знать бы тогда, что он так далеко пойдет!» — И все присутствующие вроде бы должны были понять, что, догадайся их друг вовремя о возможной карьере того самого калифорнийского губернатора, кое-каких сложностей мировой политики, вероятно бы, и не случилось… Разумеется, намеком для тех, кто сечет, читает, как говорится, между строк…