Дмитрий Стахов - Сон в начале века

Тут — Половинкин-первый и бедолага не успели даже рта раскрыть! — раздались крики: «Просим-просим-просим!», на тех, кто разговаривал с соседями, зашикали, тех, кто гремел приборами, быстро угомонили, а Половинкин-второй, откинув со лба упавшую прядь, оглядел всех присутствующих с широкой улыбкой и начал рассказ.

«...В городке, где я родился и вырос, все были уверены: домой мне дороги нет. Я же — вернулся, сошел с поезда и, ни от кого не скрываясь, не таясь, прошел по центральной улице. А улица-то была — тьфу! — полтора километра, лужи да мусор! Из-под ног моих, обутых в говнодавы, летела грязь малой родины, кепочка надвинута на глаза, сигаретка — в углу рта. Я возвращался из дальних краев, а отправили меня в дальние края по приговору суда, на котором я, как бешеный зверь, сидел в клетке.

Дома меня не ждали: мать сидела на работе, отец в нетрезвом виде чем-то гремел в сарае, сестра спала после ночной смены, братишка мучался в школе. Сняв кепочку, выплюнув сигаретку, я попил из ковша воды, сбросил с ног говнодавы, прошел в залу и увидел, что у нас дома ничего не изменилось. Из сарая притащился отец, который стал тыкать мне в грудь корявым своим пальцем и говорить, что мало мне дали, что он бы дал больше, потом из школы пришел братишка и сразу я увидел, что раз братишка такой обкуренный, здесь барыги времени зря не теряют, потом пришаркала мать, швырнула на стол серые сосиски и буханку черного, обняла меня и заплакала, а последней в залу вошла сестра, зевнула и послала всех к такой-то матери.

Повидаться со мной пришли пара-тройка дружков и пара-тройка прежних моих подружек. И у них у всех видок был неважнецкий. Какие-то они все были дохленькие, зашуганные, кожа бледная. «В чем дело? — поинтересовался я. — Что с вами, ребятки?» — а они ничего связного не сказали, лишь позвали в привокзальный кабак, где, как раньше в чайной, собирались все наши крутые. Что ж!

Там мы уселись, сделали заказ, но отдохнуть по-человечески не удалось: одного из приятелей позвали какие-то люди, а когда он вернулся, то передал мне приглашение подойти к столу этих людей. Я оглянулся через плечо: среди приглашавших не было ни одного серьезного человека, но в тогдашнем моем положении не с чего было делать морду лопатой. И я к ним подошел. Мне пододвинули стул, начали хлопать по плечу, стали наливать водку и накладывать салат оливье. Меня называли хорошим парнем и другом, но не было никаких сомнений: эти ребята знали, что несколько лет назад я взял на себя чужую вину, никого не заложил, и они хотят втянуть меня в такое дело, в котором им нужен столь же неразговорчивый человек. Мои худшие подозрения подтвердились.

Через несколько дней, я пил пиво в центральном сквере. Клумба вокруг статуи Ленина была неухоженной, на голове вождя засыхал свежий слой птичьего дерьма. Тело мое ныло, но не это волновало меня. Дело было в моем сне.

Один и тот же сон преследовал меня давно, почти с первого дня возвращения. В нем все происходило в одном южном городе, где было много красивых белых домов, а за зелеными купами деревьев синело море. Во сне я совершал одно и то же — распахивал дверь одного из домов, поднимался по лестнице, заходил в комнату, в которой не было никакой мебели, а стоял только сейф, открывал тяжелую дверцу, начинал нагружать большую сумку его содержимым — пачками денег, в комнату поочередно вбегали какие-то люди, я, даже не разгибаясь, стрелял в них из тяжелого черного пистолета, люди падали, хрипели, сучили ногами и умирали, а я продолжал накладывать деньги, продолжал накладывать и накладывать.

Я допил бутылку, закурил сигарету, и тут ко мне подошел один из тех, кто в кабаке хлопал меня по плечу и угощал салатом. Видимо, этому человеку тоже снились странные сны: он был бледен и худ, красные глаза обведены темными кругами. Он не захотел садиться рядом, а сказал, что кое-кто неподалеку хочет со мной познакомиться. И действительно — за сквером, позади ларьков, стояла видавшая виды «восьмерка», в которой двое мужчин играли в карты на заднем сиденье, а водитель оказался прежним моим одноклассником, бывшим чемпионом области по греко-римской борьбе.

Мне открыли дверцу, я сел рядом с водителем. Одноклассник стрельнул в мою сторону заплывшими свиными глазками, и уже по этому стало ясно: ничего хорошего не жди. Несколько минут игра еще продолжалась, а потом один из игроков громко спросил: «Ну, что?!»