Джульет Греймс - Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны [litres]

– За вещами следите, – предупредил кузен. – Тут ворье на каждом шагу. Зазеваешься – свистнут чемодан.

Ехать предстояло целый день. В Неаполь поезд прибывал поздно вечером. Завтра они встретятся с синьором Мартинелли, пройдут медицинское обследование, а послезавтра поднимутся по трапу на корабль под названием «Монарх», который отчалит с первым же отливом. Стелла заранее разложила провизию на три приема пищи; у нее же хранился и узелок с деньгами. Девушка все ждала, что ответственную роль казначея возьмет на себя Чичу; но кузен своих услуг не предлагал. И Стелле стало ясно: Чичу, назначенный опекуном, страшится путешествия не меньше, чем они, Фортуны.

Поезд тащился, время от времени подергиваясь, мимо горных селений и рощ, так хорошо знакомых Стелле. Потом начались новые места – например, желтая равнина под Никастро, где была получасовая остановка для посадки новых пассажиров. Некоторые из уже ехавших воспользовались случаем – пошли выгуливать своих коз по перрону. После Никастро пейзаж кардинально изменился. Стелле казалось, протяни она только руку в окно – и коснется морской глади.

Стелла видела море каждый день – со своего любимого валуна в церковном дворе. Чаша морская лежала далеко внизу, меняла оттенки – после дождя становилась серебряной, на закате – золотой. Но теперь… Поезд, накреняясь то на одну сторону, то на другую, ехал берегом, и синева буквально вливалась в окно. Никакого горизонта – только живая масса, которая от контакта с песком рассыпается пенными брызгами. Бирюза, беж, белизна! Волны – бесконечные, бесстрастные. Послезавтра Стелла отдастся на их милость. Есть ли что по другую сторону пучины; может ли быть? Старые знакомцы – ледяные мурашки – поползли по Стеллиным рукам.

В Неаполь поезд прибыл через два часа после захода солнца. Пассажиры ломанулись к выходу, затолкали Ассунту. А тут еще Чичу со своим страшным шепотом: скорее, мол, давайте из вагона, не то поезд тронется и всех нас обратно увезет. Наконец, по деревянным мосткам, семейство Фортуна выбралось на перрон. Ух, сколько народу! И хоть бы одно четкое лицо выделить под шляпой или платком, так нет – все слилось для Стеллы, взгляд заблудился, голова закружилась. Впрочем, уже через секунду проснулся инстинкт выживания. Стелла схватила Джузеппе за локоть, прошипела:

– От меня чтоб ни на шаг!

Окликнула:

– Мама!

Ассунта, плохо соображая с горя, все-таки приблизилась к Стелле, крепко держа ручонку Луиджи. Четтину звать не понадобилось. Послушная девочка, она и так стояла рядом со Стеллой, прижимая к груди, словно разъевшегося младенца, большой рыхлый узел.

– Веди нас, кузен Чичу, – скомандовала Стелла.

И Чичу весь подобрался, подхватил чемодан и пошел первым, расчищая дорогу.

За двенадцать часов в поезде их здорово растрясло – однако не до такой степени, чтобы обойти вниманием непристойную сцену, которая разворачивалась на привокзальной площади. Тем более что освещалась эта площадь на диво ярко круглыми стеклянными фонарями, обрамлялась же высоченными деревьями. Нарочно их в городе сажают, что ли? Воздух тоже был непривычный. Близость моря привносила в атмосферу особый запах, особую влажную липкость. Не оттого ли не спится людям, не это ли их взбудоражило, выгнало из домов, заставляет фланировать по улицам? Стеллин взгляд упал на затененный портик. Цыгане. Целая шайка. Теперь Стелла их безошибочно узнавала. Мужчины прогуливались не спеша, заводили разговоры с чужими простоволосыми женщинами. Сначала Стелла и этих женщин приняла за цыганок. На что они сдались приличным синьорам? Разве синьоры не боятся, что их обворуют? Но тут к Стелле склонился Чичу и шепнул одно слово: puttane . Наверно, сам впервые видел проститутку, отсюда и почти восторженное придыхание, решила Стелла. Задумалась: вот перед ней падшие, отверженные женщины. По своей воле они позволяют мужчинам делать с ними дурное и деньги за это берут. Неужто они и родились порочными? Или их мужчины развратили? Может, с одними вышло так, с другими – эдак? Поймешь ли изначальную суть puttane по ее лицу?

Перед Стеллой остановился фиакр.

– Куда надобно? – громко спросил возница, своим махровым акцентом выводя Стеллу из задумчивости.

Действительно, нашла где рассуждать! Стала посреди улицы – легкая добыча для воров и мошенников, которыми – это каждому известно! – Неаполь буквально кишит.

– Куда надобно? – повторил возница.

Стелла подняла глаза на кузена Чичу. Напоролась на растерянный взгляд. Под ложечкой противно засосало: опекун тоже не представляет, что делать.