Нина Стиббе - Человек у руля [litres]

Сестра включила пылесос в удлинитель и прошлась по дому, причем пылесосила она так рьяно, что мешок дважды наполнился собачьей шерстью и прочим мусором. Я прибрала на кухне, в том числе вычистила ящик со столовыми приборами, где царил хаос. Там было полно всякой всячины, которой там быть не полагалось, – обломки макаронин, птичьи перья и всякие штуки для лошадей. Крошка Джек привел в порядок комнату доктора и выставил на комоде фигурки футболистов из настольного футбола. Я пожертвовала ночник, а ванную комнату мы украсили развесистым паучником в горшке. Еще мы положили кастильское мыло и соль для ванн – на случай, если доктор любил поотмокать в ванне после тяжелого трудового дня.

В первый вечер мы в качестве приветственного жеста пригласили доктора Нормана на ужин, хотя это условиями договора не предусматривалось. Договор предусматривал спальню, ванную, возможность пользоваться телевизором в гостиной, садом, стиральной машиной и одной полкой в холодильнике.

На приветственный ужин мы подали макароны с сыром и салат из редиски и огурцов с французской заправкой. Мы кое-что перепутали, поэтому французская заправка на 90 % состояла из уксуса и салат промариновался, но казалось, что так и задумано, а главное – макароны нам удались. Мы поискали в «Моей первой кулинарной книге» рецепт какого-нибудь вкусного блюда, но у нас хватило бы времени приготовить самим только яйца пашот, а это было не совсем то, что надо. Для макарон в ход пошел соус из пакета, но мы добавили к нему сыра, чтобы соус получился сырным и никто бы не догадался, что он из пакетика.

Увидев стол, накрытый на четверых, доктор Норман решил, что мы забыли о приветственном ужине, так что мы объяснили, что мама не ужинает. Не слишком осмотрительно с нашей стороны, ведь мы знали, что доктора очень ратуют за регулярное питание, но слова сами сорвались с языка, и, к сожалению, доктор Норман решил прояснить это у мамы.

– А что это у нас мамочки не кушают? – спросил он.

– А что это у нас жильцы суют нос не в свое дело? – ответила мама вопросом на вопрос.

В общем, дело не задалось с самого начала, и я не уверена, что доктор прочувствовал наше радушие, потому как при первой же возможности поднялся к себе.

В следующую субботу доктор Норман ушел с утра пораньше и вернулся с Двухпенсовиком. Двухпенсовик был маленьким для своего возраста и казался младше девяти лет, и карманы у него были набиты драже.

– Привет, Двухпенсовик, – сказала я, и лицо у него сделалось свирепым.

– Поздоровайся, – сказал доктор Норман Двухпенсовику и представил нас всех по имени.

– Я не Двухпенсовик! – сказал Двухпенсовик. – Я теперь Трехпенсовик.

– О, теперь ты на пенни больше, – сказала сестра, и доктор Норман потрепал Двухпенсовика по голове.

– Да, теперь он на пенни больше, правда, Трехпенсовик?

И Двухпенсовик сказал: «Да, правда». И топнул ножкой, как пятилетка, и мы все возненавидели его и понятия не имели, как к нему обращаться.

В целом доктор Норман, похоже, испытывал к маме сексуальный интерес, либо у него просто была привычка флиртовать и пялиться на женские соски. Недолгое время казалось, что она тоже им интересуется. Но и сексуальное поглядывание на соски, и флирт отдавали пустотой и холодом, будто доктор и мама не очень-то друг другу нравились. И к тому же нам с сестрой почему-то уже совсем не хотелось, чтобы доктор Норман стал у руля. Конечно, он доктор и обладал хорошими манерами, просто он был не нашего типа. Смеялся он тоненько и слишком часто. Рядом с пони нервно размахивал руками. Кроме того, если доктор Норман окажется у руля, то и Двухпенсовик (или Шиллинг, которым он, несомненно, станет) будет вечно торчать рядом, а этого, как думали мы, нам не вынести.

Так что энтузиазм после визита в клинику и возбуждение от мысли о том, что он поселится в нашем доме, сменила летаргия, и мы просто позволили Двухпенсовику играть с «Лего» и не обращали на него внимания, в то время как доктор Норман изучал мамины соски, пил кофе чашку за чашкой и тоненько смеялся. Выдалось и пять минут драмы – Двухпенсовик забрался на грушу, раскритиковал нашу площадку за то, что никакой это не домик на дереве, а потом сказал, что боится спускаться. На этом этапе доктор Норман мог бы вернуть себе часть нашего уважения, но он запаниковал и предложил вызвать пожарных. Тогда я надела беговые кроссовки сестры с шипами и вскарабкалась на дерево, чтобы помочь Двухпенсовику спуститься, но он закатил истерику, и тогда я легонечко его толкнула и он совершенно безопасно рухнул в траву.