Нина Стиббе - Человек у руля [litres]

– Да, – ответил он, – есть сын, ему девять лет.

– Вы часто с ним видитесь? – спросила я.

– Да, каждые вторые выходные, и как раз эти выходные он проведет со мной.

Последовала небольшая пауза, и сестра вздернула брови.

– Если хотите, приводите его к нам посмотреть на пони, – сказала она.

– И на наш домик на дереве, – сказала я, подумав, что любой нормальный девятилетний ребенок, пожалуй, предпочтет домик на дереве.

– И моих римлян, – сказал Крошка Джек.

Доктор Норман улыбнулся и сказал:

– Что же, это очень любезное предложение, вполне возможно, я и приду… если ваша мама не возражает.

Он посмотрел на маму, и она сказала:

– Это было бы великолепно.

– А как его зовут? – спросила я, имея в виду девятилетнего сына.

– Ну, я зову его Двухпенсовиком, – сказал доктор, хихикнув.

Мы пошли домой, у Джека локоть был перебинтован, и каждый высказал свое мнение по поводу имени Двухпенсовик.

– Двухпенсовик? – сказала сестра. – Ну и имечко.

– Это просто прозвище, видимо, папа мальчика его придумал, – сказала мама, выступая за справедливость.

– Да, как Креветка, Малышок и Веснушка, – сказала я, вспомнив имена трех милых американских братцев в книжке, которую я читала.

– Но это же такая жалкая сумма, – сказала сестра, – с финансовой точки зрения, ну, двухпенсовик, вот что на него купишь?

– Да, на мелочь ничего не купишь, – сказал Крошка Джек.

Брат и сестра говорили с таким цинизмом и были так критично настроены, как будто заразились от других жителей деревни. Неужели можно осуждать новенького за такую невинную вещь, как прозвище?

Доктор Норман поселился за домом доктора Кауфмана в одном из новых домиков, которые вообще-то спроектировали для стариков, поэтому вдоль дорожки в садике тянулись перила и споткнуться там было не обо что. Он арендовал дом номер 10, но тот был не совсем готов, поэтому доктор расположился в доме номер 16, который до того предназначался одной даме (но она сама была не совсем готова).

Миссис С. Борода услышала, что мы посетили доктора Нормана, перешла через дорогу и сообщила нам дополнительную информацию – все, что ей удалось узнать. Во-первых, после того как доктор Норман и его жена перестали вести себя друг с другом как разумные люди, доктору Норману пришлось покинуть дом, где он раньше проживал с супругой, в некоторой спешке. Кроме того, новая должность требовала от него выезжать на вызовы. А еще у него есть девушка, раньше она была его пациенткой или, может быть, медсестрой, в любом случае что-то тут было не совсем чисто. А во-вторых, доктора-женщину очень удобно звали доктор Гёрли.

Тем же днем сестра написала доктору Норману.

Дражайший доктор Норман!

Приглашаю Вас на чашку кофе или чая (или любого другого напитка по Вашему вкусу), чтобы мы могли толком отметить Ваше новоселье. Не стесняйтесь приводить с собой своего девятилетнего сына.

С уважением, и т. д.

Я выступила против письма, заявив, что доктор Норман, возможно, и так собирался прийти в субботу вместе с девятилетним сыном.

– Он наверняка не придет, – сказала сестра, – он даже не собирался и никаких обещаний не давал.

– Нет, он сказал, что придет, – возразила я.

Сестра поправила меня:

– Он сказал «Вполне возможно, я и приду», а это значит, что, скорее всего, не придет.

С тех пор, как сестра перешла в среднюю школу, она постоянно все анализировала, пыталась понять, что люди на самом деле имеют в виду, и в поисках истинного смысла слов она все больше делалась похожа на маму. В общем, сестра теперь относилась к жизни более скептически, она больше не верила словам, если только люди не выражались предельно четко и не трогали себя за лицо во время разговора.

Доктор Норман действительно отменил субботний визит, или, точнее, он просто не пришел, как сестра и полагала. И мы решили подождать несколько недель, а потом направить приглашение, упомянув и девятилетнего ребенка.

Однако новое письмо не понадобилось, поскольку вскоре после нашей первой встречи с доктором Норманом он снял у нас комнату на шесть недель, пока его домик не приведут в порядок. План этот предложил доктор Кауфман.

Маму порадовало, что появятся деньги на еду и сигареты (уже дошло до этого), но за неделю до появления квартиранта она начала переживать, как оно все будет. Мама попросила нас, пока она борется с пьесой и счетами, привести дом в состояние, приличествующее жильцу-доктору. Сказала, что, вероятно, для него важна чистота.