Нина Стиббе - Человек у руля [litres]

– А как же доктор Норман, и Пенни, и их будущие дети? – спросила я позже.

– В округе полно других домов для них, – сказала мама.

– Но они не такие хорошие, как этот, они не удовлетворяют всем требованиям. – И вдруг я сообразила, что ляпнула что-то не то, поскольку нам самим, по-видимому, предстояло переехать в один из домов, которые не удовлетворяют всем требованиям, если удовлетворяют вообще хоть каким-нибудь.

Странно было то, что как только мама приняла предложение доктора Гёрли, агент из «Голберт и Блик» повесил объявление «Продается», хотя дом уже даже не продавался. Мама сказала, что это нормально, а сестра сказала:

– Чего вы хотите от конторы, где даже не знают, как пишется слово “просторный”?

Прасторное крыльцо с оригинальной плиткой и окошками из бутылочных донышек…

Увидев объявление о продаже, и другие люди захотели осмотреть дом. В том числе миссис Лонглейди и миссис С. Борода, они не имели ни малейшего намерения купить дом, им просто хотелось немного прогуляться. Видимо, это тоже было нормально, и пришлось просто стиснуть зубы, пока они пожирали глазами вашу спальню и заглядывали в ваш шкафчик в ванной.

Затем, как бы внезапно, хотя, скорее всего, нет, мама предложила купить дом с двумя спальнями в микрорайоне «Платаны». Мы знали, где находится микрорайон «Платаны», но никогда там не были. Мама нарисовала живую картину. Она объяснила, что микрорайон – это специально спроектированный жилой район, где на узких улочках стоят современные таунхаусы с гаражом или навесом для автомобиля, деревцами и небольшим газоном. Расположение удобное: рядом школа, куча магазинов и автобусная остановка. Мама в этом районе тоже никогда не была. По описанию он казался идеальным.

Доктор Гёрли и Шила очень хотели подготовиться к переезду в наш дом, и то одна, то другая часто заходила к нам между делом, чтобы измерить стены, окна и предметы мебели. Иногда замеряли то, что уже замеряли раньше, не доверяя своим первоначальным замерам. Они планировали разделить кухню перегородкой, чтобы получилась столовая с интимной атмосферой, там они собирались поставить огромный обеденный стол, а над ним повесить лампу на длинном шнуре. В кухонной части они тоже планировали поставить стол. А в столовой, за торжественным столом из темного дерева, хотели принимать своих друзей – врачей и медсестер.

Мама намеревалась предложить доктору Гёрли и Шиле купить некоторую особо крупную меблировку по сходной цене. Газонокосилку, кровать с балдахином (без матраса), гардероб из ореха, диван, который стоял в ее гостиной, и прочее.

Доктор Норман пришел к маме и спросил, не согласится ли она продать дом за б́ольшую сумму. Мама сказала, что доктор Гёрли предложила ей столько, сколько она просила, и они ударили по рукам. Доктор Норман как будто бы рассердился и предложил немного сверху. Мама сказала, что не может принять его предложение.

ДОКТОР МАНН. Почему вы продали дом другому доктору?

АДЕЛЬ. Женщина-врач предложила мне существенно большую сумму.

ДОКТОР МАНН. Но этот дом идеально подходит для меня и Пенни, моей девушки/пациентки.

АДЕЛЬ. И для женщины-врача он идеально подходит.

ДОКТОР МАНН. У нее не было никакого права предлагать б́ольшую сумму. Женщина-врач – всего лишь женщина-врач.

АДЕЛЬ. Их вообще-то две.

Мы переехали в пятницу с помощью мистера Ломакса. Помогал он нам безвозмездно.

Мистер Ломакс все еще присутствовал в нашей жизни, хотя и оказался с гнильцой. Сестра не сомневалась, что он не знает, что нам известно о его связи с Чарли Бэйтсом, и хотя ее, как человека добродетельного, так и подмывало ткнуть ему в лицо все его неблаговидные поступки и общую порочность, сестра решила, что польза Ломакса в качестве раскаивающегося мастера на все руки слишком велика, чтобы отказаться от нее во имя отмщения и торжества справедливости.

– Но почему же он тогда нам так помогает, если он не знает, что нам известно? – спросила я.

– Сам-то он знает, и этого достаточно, – сказала сестра.

Она меня не убедила, но я и не настаивала, поскольку не считала мистера Ломакса безнадежно испорченным. Однако должна сказать, мне казалось неправильным держать в неведении Крошку Джека, который сразу же почувствовал в мистере Ломаксе плохое. Было бы справедливо вознаградить его интуицию. Я поделилась этим соображением с сестрой, а она сказала, что людям навроде Джека не нужно признание их прозорливости. Если ты все знаешь, то ты все знаешь и не ждешь от людей постоянных подтверждений своей правоты.